Тени коротких жизней. Виктор Климов

цвета. Это означало, что на данной территории вскоре начнёт властвовать долгая полярная ночь.

      А пока природа севера щедро выплескивала на изумленного путника всю накопившуюся палитру красок, очаровывала многообразием и обилием ягод, покоряла удачной рыбалкой и охотой.

      Вершины Хибинских гор готовы были вскоре принять на себя порции первого робкого снега. А пологие склоны гор и распадки всё ещё оставались укрытыми буйством красочного мха. Разноликий кустарник, сбегающий к осыпи, к весело журчащему ручью, броско усыпал склоны гор ярким цветом листвы и созревших ягод.

      Всё указывало на то, что природа, одарив горы щедрым изобилием красок, собирается уйти на продолжительный заслуженный отдых для восполнения своих сил.

      Афанасий вышел из жилища, внимательно осмотрелся, глубоко вдохнул свежий равнинный воздух. Приклонил голову, задумался.

      Он ждал этих освежающих и чистых дней. С тех пор как перебрался из посёлка и соорудил на этом давно присмотренном месте межсезонное временное жилище. Для устройства куваксы[5] он не раз выбирал именно это дальнее место с удобной ложбиной, из которой за короткое время легко можно было добраться на свои приметные промысловые места.

      С тех дальних пор, когда его предки продали фамильные ушные оленьи клейма, его род стал промышлять охотой и рыбалкой. Со временем же, когда на этих территориях стали создавать колхозы и совхозы, родители Афанасия, а вслед и он сам стали заниматься артельным промыслом.

      Но время от времени в Афанасии просыпался зов предков, и тогда его неудержимо тянуло в тундру, чтобы там, вдали от людского скопления, до предела насладить и насытить свою душу общением с живой природой и завораживающими картинами боровой охоты.

      Тогда он, волнуясь, выходил на добычу глухарей, куропаток, ловил в озерах и реках упругую и сильную рыбу и жил вольготно, утоляя зов души до тех пор, пока не сознавал, что заканчивается отпущенный для отдыха срок и пора возвращаться на артельное производство.

      Афанасий тяжело переживал такой душевный рубеж. Но он знал, что охотничьи ресурсы края истощены и теперь прожить только профессиональной охотой совсем непросто. Потому, покорившись, возвращался в посёлок и там экономно, порционно использовал для поддержания жизненного тонуса положительную энергию, которую умудрился накопить в себе за короткое время общения с живой природой. С природой, которая для его народа всегда оставалась родной и понятной.

      Последние несколько дней Афанасий почти не покидал ку-ваксу и на охоту не выходил. По всем приметам, унаследованным от предков, он определял для себя возможную неудачу на ней. И гадания на бубне только подтверждали его предчувствия.

      Афанасий ни перед кем не афишировал своего пристрастия. Но, уходя в тундру для утоления проснувшейся страсти, с усердием, переданным родителем, заводил беседу с бубном. И по тому, как душевный друг отзывался на зов, Афанасий определял для себя время охоты.

      Сейчас же, втянув в себя терпкий, наполненный новыми запахами воздух, он скромно, чтобы не сглазить едва

5

Национальное, как правило, временное жильё народа саами. Пирамидально сложенные и скреплённые жерди обтягиваются шкурами, тогда внутренняя площадь куваксы обустраивается для проживания.