Аластриона: Маленький рыцарь. Ден Истен

матери как рукой сняло.

      – Где это видано, чтобы женщина была рыцарем? Кто тебе позволит надеть мужское платье и латы?

      Аластриона пожала плечами.

      – А кто мне запретит?

      Сельма зашептала в ужасе:

      – Одумайся, дочь! Ты идешь против своего естества! Рожать и вести хозяйство – вот твой удел! Так было всегда!

      Аластриона уперлась кулачками в тесто и пристально взглянула на мать.

      – Скажи это Томирис.

      – Кто это?

      – Была такая царица степных кочевников в Азии. Грасс рассказывал.

      – Ты опять бегала к мельнице? – неодобрительно проворчала мать.

      Девочка кивнула и продолжила:

      – Томирис в пять лет умела ездить верхом, а когда ей было шесть, как мне сейчас, она уже искусно владела мечом и стреляла из лука. А когда выросла, то победила персидского царя Кира, который хотел подчинить вольные степные племена.

      – Но здесь не Азия! – тихо возразила мать и беспомощно развела руками.

      От удара маленького кулака по столу поднялось облачко мучной пыли. Сельма вздрогнула.

      – Какая разница?! Здесь тоже есть враги!

      – Какие враги?!

      – Рыцари сира Стефана, например, – не раздумывая, ответила девочка.

      Сельма испуганно втянула голову в плечи и оглянулась по сторонам, будто в доме мог находиться кто-то еще.

      – Замолчи, негодная девчонка! Хочешь, чтобы тебе укоротили твой длинный язык?! Или отрубили голову?!

      – Кстати, насчет голов. Томирис взяла голову царя Кира и сказала…

      Тут Аластриона подхватила капусту, предназначенную стать начинкой для пирога, покрутила ее перед глазами и торжественно продолжила:

      – Ты хотел крови, Царь царей?! Так умойся ею сполна!

      Светло-зеленый кочан полетел в ведро, одновременно с плеском воды раздался звук падающего тела. Аластриона взяла полотенце и, пропитав его водой из кувшина, приложила ко лбу пребывающей в обмороке матери. Сельма стащила полотенце и жалобно простонала:

      – Уйди! Видеть тебя не могу!

      Девочка, повеселев, выхватила из корзины большое краснобокое яблоко и выскочила из дома.

      У плетня стояла гнедая кляча Роэль. Она была ленивой и медленной, всегда с неохотой тянула телегу и большую часть времени жевала сено, хлопая пушистыми ресницами. Аластриона протянула яблоко и погладила по мягкому загривку.

      – Роэль! Назначаю тебя моей рыцарской лошадью!

      Роэль выронила яблоко и протестующе фыркнула, обнажая розовые десны. Девочка нахмурилась.

      – Тебе оказана великая честь, а ты тут гривой машешь?! Не сметь!

      Она отвязала уздечку, оттолкнулась от плетня и забралась на лошадь. Роэль тоскливо приподняла голову и неуверенно переставила копыта. Ну не было в ней той силы, стати и выносливости, присущих настоящим рыцарским жеребцам! Вот яблочки пожевать, стоя в тени раскидистого каштана, – это она любила, а про то, чтобы нестись куда-то галопом, по пути преодолевая препятствия, да еще с закованным в броню седоком – и речи не могло быть!

      К счастью, маленькая шестилетняя