Аластриона: Маленький рыцарь. Ден Истен

тяжелая работа не под силу.

      – Не беда, – успокоил мельник. – И легкой хватает. Пойдешь за еду и крышу над головой?

      Блейк прищурился в подозрении. Работы на мельнице действительно хватало, но излишне требовательный Бранч давно разогнал всех помощников и теперь все предпочитал делать сам. К тому же мельник отличался прескверным характером и чужаков не любил даже больше, чем сам Блейк, а тут и кров предложил, и еду, и даже имени не спросил. Что так подкупило старого борова? Неужели эта глупая песня?

      – Не замечал за тобой раньше такой доброты, Бранч!

      Мельник пожал плечами.

      – Что-то подсказывает моему сердцу, будто я должен помочь ему. Тебе не понять.

      Блейк зло сплюнул и вытянул руку в сторону реки.

      – Мельница – там! А теперь пошли все отсюда!

      Отмахнувшись от гула соседей, обиженных таким грубым обращением, он зашел в кузницу и захлопнул дверь.

      – Добренький Бранч! – выругался он и срезал с катушки кусок тонкого кожаного шнура.

      Надо закончить этот треклятый меч! Иначе не видать оплаты!

      Совсем некстати вспомнились слова жены о том, что сир Стефан их грабит. Это было чистейшей правдой – сборщики натурального налога приходили два раза в год, летом и в конце осени, и забирали у местных зерно, птицу и скот для желудка благородного лорда, а также шерсть и ткань для нужд его латников. И ладно бы это делали римляне, под чьим влиянием сейчас находилась Британия, – так нет же, свои грабят!

      Блейк обматывал рукоятку шнуром и гадал, сколько жизней отберет этот меч, и сколько уже отобрали те две сотни мечей, что он выковал за эти годы. А может, именно под этот клинок однажды попадет кто-нибудь из его соседей? Или он сам? Или Сельма и дочь? Времена сейчас такие: неспокойные и смутные.

      Усилием воли он подавил волнение, закончил обмотку и принялся делать вторую, поверх первой. Медленно наматывая шнур от крестовины к навершию, он прислушался к звукам лютни.

      На этот раз бродяга пел про любовь рыцаря из обедневшего рода к жене своего сюзерена. Та осторожно и каждую ночь отвечала взаимностью, но злые языки донесли мужу об измене. Оскорбленный сюзерен вызвал нечестивого вассала на судебный поединок. Бой был жестоким, они сражались весь день с перерывом на обед, затупили много мечей, сломали много копий и замучили много лошадей, но так и не смогли победить друг друга. Тогда оба, изможденные и израненные, обратились к женщине, ради которой бились, и потребовали сделать выбор. Но та, одинаково сильно любившая деньги мужа и страстные объятия любовника, выбрать не могла. Бой продолжился: снова звенели мечи, снова ломались копья, снова сыпались проклятия. Когда солнце окончательно исчезло за холмами, оба отбросили мечи, подняли мятые забрала и задали друг другу и самим себе вопрос: «А зачем мне такая?!». И, не найдя ответа, разошлись, оба прозревшие и непобежденные. Рыцарь уехал в свои обедневшие владения, а сюзерен выгнал неверную из замка и плюнул в спину.

      – В пекло любовь! – проворчал Блейк, делая последний виток.

      Подобные песни всегда раздражали. Будь его воля, он бы дал