Одинокий трип некитайца по реке Янцзы. Март Новельски

никогда не менял пляжа. Все время ходил в один и тот же. По началу, правда, забрёл в какое-то людное местечко. Местные рассматривали меня там слишком назойливо. Смотрели они на мою белую кожу и светлые волосы. Пытались углядеть цвет глаз. Порой казалось, что и в душу мою хотели залезть, но нет… кому было дело до моей души?

      Я туда сходил еще раза два, просидел со стеклянными глазами и на радость всем перестал ходить. Нашел этот пляж, где сижу теперь каждый день. Там почти не было людей. Пару стариков со своими старухами, которые уже сотню раз видали таких как я, и по большей части просто молча сидели.

      И вот снова и снова я бывал там, и наконец в один из дней мне попалась настолько скучная книга, что через каких-то пятнадцать минут я провалился в глубокий тихий сон. Сплю и снится мне красивый лес. Никаких людей в этом сне, красота… Брожу там и чувствую, как всякие лесные зверушки пялятся на меня с интересом, но ни у кого из них злости ко мне нет. Им просто интересно кто забрел в их сонный лес. Прямо как в сказке… А потом лес начал темнеть, наступила ночь, а после ночи вовсе мрак, хоть глаз выколи. Но я и не думал идти на свет, я пошел глубже в лес, чтобы найти хоть что-то живое, или хотя бы следы какой-нибудь жизни…

      И тогда, еще с закрытыми глазами, я понял, что кто-то стоит надо мной, перегородив солнце своей темной тенью. Я открыл глаза, чуть пощурившись – в контражуре стоял силуэт, который произнес женским голосом:

      – Извините, Вы не видели здесь тапок?

      Вот только сумасшедших мне здесь не хватало, подумал я, а сам сказал:

      – Тапок? А как он выглядит?

      – Как Ваши плавки! Фиолетовый, а те штучки… ну что сверху держат пальцы – они желтые!

      Я попытался проснуться, задумался и пока думал изучил ее. Среднего роста, с острыми плечами, большая грудь и очень стройные ноги. Волосы ее казались жесткими, но, наверное, то было из – за палящего солнца и коротковатой стрижки.

      – Я потеряла его где-то здесь, – она не дождалась итога моих размышлений и показала рукой на пространство вокруг.

      И серьезно… на ней не было одного тапка. Стопы у нее были аккуратные – ни большие, ни маленькие.

      Я просто молча встал и начал осматривать песок вокруг. Тапка нигде не было. Она тоже покрутилась рядом. Я попинал местами песок, надеясь, что, пнув вот так вдруг обнаружится ее пропавший зарытый тапок. Так мы и крутились вокруг, пока оба не поняли, что затея эта совершенно бесполезна.

      – А как Вы говорите, потеряли свой тапок? – спросил я, усевшись на шезлонг.

      Она села рядом. Обхватила руками колени и начала свою историю…

      – Понимаете, я выросла без родителей, в приюте. Мы там не любим терять вещи, потому что с детства начинаешь ценить всё. Вещи там были чем-то больше, чем просто вещи. И может уже нет такого яркого чувства, но привычка точно сформировалась. Сломается что-то – не выкидываешь вот так, как это делают обычно. А берешь эту вещичку и ремонтируешь. Одежду зашиваешь.