Тёмный лес. Григорий Васильевич Исаев

копья устремились вперёд. Юксы растерялись на мгновение, но быстро взяли себя в руки. Один из них, высокий, с широким топором, бросился навстречу, его удар был резким, словно порыв ветра. Битва разгорелась стремительно, как лесной пожар.

      Двое всадников, стоявших чуть в стороне от основного строя юксов, вдруг пришпорили коней и сорвались с места. Их движения были быстрыми, решительными, словно заранее отрепетированными. Они не бросились в гущу боя, не кинулись на помощь своим, а направили коней в сторону, в поле.

      – Они уходят! – кто-то из иллирийцев выкрикнул, и напряжение в рядах на миг дрогнуло.

      Несколько стрел вырвались из леса, звеня, как пчелиный рой. Луки согнулись с коротким скрипом, но расстояние уже стремительно росло. Одна стрела пролетела совсем близко, ударив в землю у копыта коня, другая задела доспех, отлетев с глухим звоном. Всадники, не обращая внимания на попытки остановить их, продолжали путь. Их силуэты, чёрные и плотные, постепенно растворялись в утреннем тумане, как сны, которые не успел запомнить.

      – Преследовать их! – крикнул декурион, но другой резко поднял руку, остановив его.

      – Тщетно, – хрипло произнёс он. – Они уйдут. Слишком далеко.

      Всадники исчезли, оставив за собой только глухой топот копыт, который медленно стихал, растворяясь в лесной тишине. Иллирийцы, хоть и побеждали в этой в схватке, уже знали, что это был удар в сердце. Теперь они остались без надежды на спасение.

      Битва продолжалась. Иллирийцы выстроились плотнее, каждый удар копья и меча был точным и яростным. Юксы ломались под их натиском, их строй терял целостность. Победа была близка, но ни один из воинов не испытывал радости. Исчезнувшие всадники были зловещим напоминанием того, что юксы вернутся. И вернутся большим отрядом.

      Декурион, обливаясь потом, крикнул, чтобы держали строй, но все понимали: после этой схватки оставался только один путь – через лес, Тёмный лес.

      ***

      Битва стихла, оставив после себя лишь тяжёлую тишину. Солдаты, оставшиеся в живых, сидели или стояли среди тел – своих и чужих. Они не говорили, не двигались, только смотрели в одну точку, будто пытались найти ответ, которого не было. Декурион, молодой, но уже постаревший в этой войне, ходил туда-сюда и не смотрел своим солдатам в глаза. Его лицо было красным, взгляд блуждал по земле и убитым.

      – Две дюжины! – выплюнул он, остановившись на месте. – Чёртова пара десятков! Да чтоб всех этих юксов и их командиров…

      Кто-то из солдат поднял голову, но не ответил, лишь недовольно фыркнул. Их лица были пустыми, обветренными, словно их жизни тоже остались на этой земле. Аполло сидел в стороне, прислонившись к дереву. Голова всё ещё болела, но сознание становилось яснее. Он слышал каждое слово декуриона, чувствовал каждую эмоцию, которая исходила от людей. Всё было глупо, бездарно.

      – Мы уходим, – декурион резко остановился, оглядел отряд. Голос его дрогнул, но он попытался придать ему твёрдость. – В лес. Это наш единственный шанс. Если