Тёмный лес. Григорий Васильевич Исаев

и умел правильно организовать не только походы, но и карьеру детей.

      – Завтра с утра пойдём той дорогой.

      – Зачем тянуть? Идёмте сейчас, – возразил кто-то.

      – Сейчас не все могут, – оспорил кто-то.

      Все взгляды устремились на декуриона, а его глаза забегали зайцами по лицам, в поисках ответа. Не найдя их, он сказал:

      – Подождём. Лучше подождать.

      Боялся и надеялся, что все решится само. Оно потом и решилось…

      Аполло лежал чуть в стороне, его тело, тяжёлое и неподвижное, казалось слитым с землёй. Он несколько раз просыпался, но сознание лишь на мгновение возвращалось к нему, чтобы снова затянуть его в пучину беспамятства. Голова гудела, как пустой барабан, боль прокатывалась волнами, но вроде как становилось лучше, да и мысль о том, что путь найдёт, радовала. Он слышал разговоры. Влажный воздух обнимал его кожу, напоминая, что мир всё ещё идёт своим чередом, пока он теряется во мраке.

      Аполло снова открыл глаза, но всё вокруг было размытым. Листва над головой шептала что-то невнятное, а звуки казались приглушёнными, словно доносились издалека. На миг ему показалось, что он услышал голос брата.

      ***

      Утро накрыло лес влажной пеленой молочного тумана. Листва, просыпаясь под первыми лучами солнца, тихо шептала в ответ ветру, а земля, напитанная ночной сыростью, дышала прохладой.

      Флавий наклонился к Аполло, его грубая рука легко потрясла товарища за плечо. Лицо Флавия, обычно спокойное, было встревоженным. Глаза бегали, взгляд разрывал пространство, будто он хотел увидеть сразу всё.

      – Просыпайся, бычара, – прошептал он. – Юксы. Совсем близко.

      Аполло, дрожа от слабости, поднял голову. Он лежал среди кустов, чувствуя, как земля под ним холодит кожу. Голова всё ещё гудела, а тело казалось чужим, слабым и неподатливым.

      Несмотря на боль, он поднялся на локти, прищурился и посмотрел в сторону, куда указывал Флавий. Вокруг иллирийцы, все в панцирях и шлемах, притихшие, прятались за высоким вейником, как перед бурей, готовили оружие. Никто не разговаривал вслух. Лишь редкий шёпот, подобно треску ветвей, разрывал тишину.

      – Тридцать, может, сорок человек, – сказал кто-то рядом. – С ними всадники. Если эти дадут деру – не догоним, приведут подмогу. Сотрут нас в пыль.

      – Не дать им уйти, – едва слышно произнёс декурион. Его голос был не очень твёрдым, не уверенным. Некоторые в отряде уже злились на него, что они не пошли вчера.

      Юксы двигались цепью. Их доспехи поблёскивали в лучах утреннего солнца, и даже отсюда можно было увидеть уверенность в их походке. Эти солдаты были готовы к бою, но не ждали сопротивления. Разведчики. Проверяли тыл и опушку леса. Несколько всадников, чуть отставая, двигались позади, их силуэты выделялись на фоне туманного поля, как силуэты хищников, высматривающих добычу. Один из них привстал в стременах, пытаясь увидеть, что скрывается за кустами.

      Рядом с Аполло легионеры притаились в зарослях. Они не двигались, но напряжение было осязаемым. Взгляды – сосредоточенные, пальцы крепко