Тёмный лес. Григорий Васильевич Исаев

местные торговцы, за другим кто-то тихо говорил с трактирщицей. Несколько наёмников, судя по оружию у их ног, играли в кости – направлялись в сторону города Дилана, где бушевала война.

      Вавила подошёл к стойке. Трактирщик, дородный мужчина с длинными усами, которые тянулись вниз, как мокрые верёвки, вытирал стол, оставляя полосы воды.

      – Есть ли здесь в городе кто-нибудь по имени Квинт Литерий? – спросил Вавила, глядя прямо в глаза хозяину.

      Мужчина замер. Его рука, вытиравшая стойку, остановилась на полпути. Он внимательно осмотрел Вавилу, будто пытался понять, кто стоит перед ним и зачем задаёт такие вопросы. Подозрение мелькнуло в его глазах, но он быстро спрятал его за равнодушным выражением. Затем, будто ничего важного не произошло, пожал плечами.

      – Был. Писака. Только пропал, – произнёс он, возвращаясь к своей работе.

      – Пропал? – переспросил Вавила, едва нахмурившись.

      – Да. Ушёл куда-то, и больше его не видели, – сказал трактирщик, наконец оторвав взгляд от стойки. – Кто-то говорит, что в лес пошёл, кто-то – что сгинул в болотах. А кто его знает.

      – Сгинул? – Вавила бросил монету на стойку. Его голос прозвучал тихо, но настойчиво. – Точно никто не знает, где он?

      Трактирщик взял монету, его пальцы на миг задержались на ней, как будто он раздумывал, стоит ли говорить больше. В голосе всё ещё звучала осторожность.

      – Никто, – повторил он. – Он всегда был странный. Вроде жил один.

      Затем он чуть подался вперёд, понизив голос.

      – Пойди, посиди за столом. Я немного позже подойду.

      Он сделал вид, будто снова принялся за работу, но взгляд его снова скользнул в сторону Вавилы, быстрый и осторожный.

      Вавила кивнул и направился к одному из столов. В трактире на мгновение воцарилась тишина, словно посетители ощутили ледяное прикосновение его взгляда. Он опустился на скамью, медленно обводя взглядом комнату. В воздухе витало что-то необъяснимое, словно сама неуверенность разлилась меж стен и теней. Ему предстояло найти Квинта Литерия, но уже сейчас он чувствовал, что этот путь не будет простым.

      Трактирщик ушёл, оставив за собой скрип половиц и слабый запах чеснока, перебивающий привычный аромат кислого вина. Воздух в трактире словно задержал дыхание, прислушиваясь, как за приоткрытой дверью прокричала дроздиха. Посетители у соседних столов на миг притихли, но вскоре вернулись к своим разговорам – грубым, как натянутые луки, с хриплыми вставками смеха.

      Вавила сидел, опустив глаза на тёмное дерево стола, пальцами неторопливо обводил вырезанный на поверхности узор. За стойкой шуршала тряпка, сквозь двери из кухни доносился звон металла. Он выжидал.

      Когда трактирщик вернулся, его шаги звучали мягко, но настойчиво, как шаги быка по рыхлой земле. Он подошёл к Вавиле, облокотился на стол, сложив руки, и прищурился, будто старый ястреб, приглядывающийся к мыши.

      – Так зачем тебе этот скриба? – спросил он, не сводя глаз с его лица.