Тёмный лес. Григорий Васильевич Исаев

руки скрестились на груди, словно она оградила себя от него. Но Вавила заметил, как мелко дрожали её пальцы.

      – Тебе угрожали, – тихо сказал он, внимательно глядя на неё.

      – Ты думаешь, я буду тебе что-то рассказывать? Не скажу ни слова, слышишь? – отрезала она, но голос её стал ниже, мягче, словно она уже устала от этой борьбы. – Хочешь знать? Иди к кому-то другому. Я не собираюсь умирать из-за таких, как ты.

      Вавила смотрел на Кинтилу, не двигаясь. Его взгляд оставался спокойным, но в этой тишине была сила, которая не терпела сопротивления. Он выжидал, пока она отводила глаза, будто пытаясь спрятаться за стеной своего гнева.

      – Кинтила, – произнёс он мягко, но в его голосе звучал холод, обволакивающий каждое слово. – Я знаю, что тебе страшно. Но послушай. Я не тот, кто болтает. Я не тот, кто кого-то сдаёт.

      Она сжала ткань своей туники в кулаках, её руки дрожали.

      – Никто не знает, что я здесь, – продолжил он, чуть наклоняясь ближе, чтобы его голос звучал почти шёпотом.

      Тут он явно слукавил, но это уже не имело значения. Сегодня он ничего не узнает.

      – Я пришёл за Квинтом. Если ты скажешь, где его искать, это останется только между нами.

      Она резко подняла голову, в её глазах вспыхнуло что-то, похожее на вызов.

      – Ты думаешь, я глупая? – произнесла она хрипло. – Квинт тоже думал, что может доверять всем подряд. А знаешь, где он сейчас? На дне болота! И я не хочу оказаться там же.

      – Потому что ты умнее, – перебил её Вавила, и в его голосе вдруг появилась неожиданная теплота. – Ты знала, когда молчать, и это спасло тебе жизнь. Ты знаешь, когда говорить, и это может спасти тебя снова.

      Кинтила посмотрела на него, её губы чуть дрогнули, будто она хотела сказать что-то, но не могла решиться.

      – Я не прошу тебя рассказать всё, – добавил он. Его голос был ровным, будто спокойная река, скрывающая под собой течение. – Только то, что поможет мне. Никто не узнает. Поможешь ты или нет, я этого добьюсь. Но с тобой будет проще. Ты можешь помочь мне, и я исчезну из твоей жизни навсегда.

      – Слушай, просто отвали от меня, хорошо?

      Она резко развернулась, схватила с пола тунику, натянула её на плечи и быстрыми шагами вышла из комнаты. Дверь за ней хлопнула, оставив в воздухе запах её духов и лавра.

      Вавила остался один, в полутёмной комнате, наполненной звуками его дыхания и мерцанием лампадки. Её гнев оставил след, словно в воздухе что-то треснуло, но Вавила знал, что этот разговор ещё не окончен, ведь сейчас она была слишком напугана, но завтра обстоятельства поменяются.

      Он вышел из лупанария в прохладную ночь. Город пах пылью и тухлыми сточными канавами. Луна висела низко, её свет пронзал узкие улочки. Он остановился в тени у обшарпанного дома, скрестив руки, и терпеливо ждал. Откуда-то донёсся лай собаки, глухой и протяжный, будто животное жаловалось миру на свои тяготы.

      Кинтила появилась спустя некоторое время. Она шла быстро, кутаясь в накидку, будто боялась, что тьма коснётся её. Вавила шагнул за ней, держа дистанцию, но не теряя её из виду. Он знал,