Сны Лавритонии. Максим Антипенок

подступили к глазам.

      Плим произнёс что-то невнятное, похожее на заклинание, разжал ладони… Кольца больше не было. Вместо него – шмель, впившийся в кожу ядовитым жалом.

      Дурацкая, болезненная выходка. Но надо отдать должное – подмена была мастерской.

      Тереция выдавила улыбку. «Замечательный фокус. Повторим его ещё раз?»

      *****

      С громкими причитаниями о том, как у него трещит голова, Бомби выдернул Терецию из сна. Она резко вскочила. На полу театрально корчился пёс, заламывая лапы к ушам и издавая звуки, словно его душила собственная тоска.

      Не раздумывая, Тереция схватила кувшин и плеснула ему в морду холодной водой.

      – Успокойся.

      Бомби облизнул усы и, не дав ей опомниться, оглушил двумя словами:

      – Плим исчез!

      А затем разразился живописным рассказом о том, как бедный дровосек, вероятно растерзанный дикими зверями, лежит где-то в лесу один-одинёшенек, занесённый снегом, и нет ни малейшей надежды собрать из этих кровавых кусочков прежнего Плима.

      Тереция похолодела. Она молча натянула тёплую одежду и выскочила за дверь, твёрдо намереваясь отправиться на поиски. Но едва успела сделать шаг за порог, как её остановил отец.

      Укутанный в меха, он уже сидел в санях и, завидев дочь, недовольно нахмурился.

      – Ты куда это?

      – Я тоже иду! Хочу помочь! – выпалила Тереция, заранее зная, что скажет отец.

      – Что? Не может быть и речи, чтобы дочь бургомистра шастала по лесу в компании деревенщины! Всё, чем ты можешь помочь, – сидеть дома и переживать.

      Она сжала кулаки.

      – Но я не собираюсь…

      – А вздумаешь ослушаться… – бургомистр погрозил ей варежкой. – Предупреждаю!

      Тереция прикусила губу. Отец даже не смотрел на неё. Он уже отдавал распоряжения к отъезду. А ей оставалось только стоять на пороге, разрываясь между злостью и отчаянием.

      *****

      Лисс ободрал с усов ледышки и вскинул взгляд к небу. Ещё немного – и поиски придётся свернуть. Сумерки опускались быстро, а снегопад, который только набирал силу (что ни скажи, а бургомистр был прав), не делал их предприятие ни капли увлекательным.

      Собаки дрожали, жалобно поджимая хвосты. Ещё немного – и они не то что след Плима, а собственный потеряют. Бургомистр, спрятавшись за санями, велел развести костёр, грел о кружку с чаем руки и в десятый раз намекал на возвращение. Но Лисс снова и снова упрямо убеждал его продолжать поиски.

      С утра они прочесали дорогу до просеки. Возле ручья собаки завозились, принюхались, но тревога оказалась ложной – это были старые медвежьи следы. Видно, зверь чесал здесь спину. На делянке, где Плим обычно валил лес, нашли свежие щепки и обрубленные ветки, но ничего, что могло бы указать, куда он пошёл.

      Следы, которые могли привести их к дровосеку, исчезли под снегом.

      *****

      Плим любил фокусы, но терпеть не мог загадки. Особенно те, что требовали заглянуть в бездонную тьму Вселенной.

      Лишь