Сны Лавритонии. Максим Антипенок

спрашивает? – он на мгновение прищурился, а затем хлопнул себя по лбу. – Да это же Айк! Великий коновал, зубодёр и шарлатан в одном лице! Как твои дела, мошенник?

      – Что ты такое говоришь?! – с укоризной развёл руками Айк.

      – Я-то? Я просто вспомнил, как ты продал матушке вместо порошка от кашля пыль со старого комода. Спасибо, что спросил, Айк. Матушка до сих пор кашляет, а иначе пришла бы сюда и подковала тебя, а не бедного хряка.

      – Эй-эй, потише с обвинениями! – Айк испуганно огляделся по сторонам. – Кстати, бургомистр нынче такого поросёночка приготовил, что его и моя баба не подкуёт!

      – Ты кого это бабой назвал, хворый?!

      Голос похожий на раскат грома, прозвучал так внезапно, что заставил ближайших торговцев замолкнуть на миг. Толпа расступилась, и из неё выступила огромная женщина с корзиной пирожков. Широкие плечи, руки – будто два кузнечных меха, и взгляд, встречаться с которым без крайней нужды никто не спешил.

      Айк выдавил самую невинную улыбку, на какую только был способен:

      – Баба? Да нет же! Я сказал… Бабочка! Бабочка, золотце! Ну, ты чего, милая, не слышала? Пирожки продаёшь? Я тут подумал, вдруг ты сама устала… Давай помогу понести корзинку?

      Со стороны карусели с визгом неслась детвора:

      – С чем пирожки, тётенька? С рыбьей требухой или тараканьими ножками? – несколько пирожков ловко исчезли с корзины.

      – Требуху вам в уши! – «бабочка-золотце» замахнулась на сорванцов и только тогда сообразила прикрыть корзину руками.

      – Эй, Плим, откуда кафтан будет? Ты в нём прямо-таки королевская фаворитка! – раздалось из толпы.

      Длиннорукий детина с оттопыренной губой сложил руки на груди и самодовольно ухмыльнулся.

      Плим медленно повернулся, окинул долговязого оценивающим взглядом, затем неторопливо провёл ладонями по камзолу и покачал головой:

      – Не узнаёшь? Это же часть твоего гардероба!

      – Чего?! – детина хохотнул, но в голосе прозвучала нотка тревоги.

      – Не помнишь? – Плим картинно провёл ладонями по заплаткам. – Это же твои труселя, Гроган, которые ты прошлой осенью в лесу обронил… Когда бобра за медведя принял.

      На мгновение повисла тишина. Затем кто-то прыснул, фыркнул, и вот уже вся площадь гремела хохотом.

      Все – кроме долговязого. Он покраснел до кончиков ушей, неловко хмыкнул и скрылся за спинами соседей.

      Плим, всё ещё ухмыляясь после удачной шутки над Гроганом, огляделся, и взгляд его наткнулся на знакомую фигуру у кузнечного прилавка.

      – Привет, Плим!

      – Привет, дружище Лисс.

      Кузнец – высокий, плечистый, с загорелым лицом и весёлым прищуром – вытер ладони о кожаный фартук и протянул руку Плиму.

      – Матушка говорит, тебе борона нужна?

      – Нужна-то нужна, только вот с волшебными карманами на моём камзоле не всё так хорошо, – Плим похлопал себя по бокам и обречённо вздохнул. – Деньги в них не появляются, а