Из непечатного…. Игорь Райбан

в свое время отлежал в местной психбольничке, там его накачали уколами, галопередолом, мефедроном, успокоительными таблетками, потом получил кучу справок и рецептов, и вот такой он, вышел оттуда.

      К Санни мы приехали, кое-как, на тот злополучный адрес.

      Наверно таксист весь изматерился у себя в душе, проклиная в сильных выражениях двух идиотов, которые могли бы нежиться у себя в постелях, ну или на диванах.

      Но Денни был еще на заряженных батарейках:

      Покуда мы ехали, он выкурил дерьмовый косячок, с половину мизинца, добытый откуда-то из необъятных карманов его штанов спущенных до трусов, выдувая сладковатый дымок в приоткрытое стекло.

      Долго долбились в дверь двухэтажного дома, такси ждало рядом, наших денег за проезд, возле подъезда.

      Зря что ли он ехал сюда? За бесплатно.

      К тому же Денни заказал не отходя от кассы второй маршрут, то есть вторую поездку.

      – Это вы, ублюдки?! Охренеть!!

      Так нас встретил Санни, он вышел наружу, немного сонный, потягиваясь телом в майке обтягивающей плотным шаром выпирающий живот, обозревая наши фигуры, стоящее такси с горящими фарами, насупленного таксиста, скорее всего кавказской национальности, сжимающего монтировку в руке.

      – А если меня не было бы дома?!

      – Есть травка?

      Тут же у него справился Денни, поддергивая спортивные штаны, сползающие вниз.

      А я все спрашивал и спрашивал…

      *

      «У вас не будет сигаретки».

      – У вас не будет сигаретки?

      Это вопрос меня застал неожиданно, в тот же момент врасплох, заставляя очнутся, прийти в себя от размышлений.

      Хотя, какие тут могут быть размышления, когда стоишь на светофоре, возле пешеходного перехода через улицу, через которую льется многочисленный поток разного автотранспорта в утренний час пик.

      Вопрос повторился, именно для меня:

      – Может сигарета найдется? Курить очень охота.

      Он исходил от женской фигурки, немного стоявшей впереди меня, ожидая вместе со мной, когда погаснет красный свет светофора.

      Ее с легкостью можно было принять за девчонку малолетку, одетую в черное обтягивающее трико, да в бесформенную толстовку с накинутым капюшоном на голову, которая выбежала утром из каких-то ближайших студенческих общаг. Возможно перехватить сигаретку, выгнал парень, или надо идти на пары, или домой к предкам, или же всё это накладывается вместе, в одну бедовую головушку по молодости.

      Но голосок, который я бы хотел подсознательно услышать, на деле, прозвучал голосом, слишком прокуренным и грубым, для юной особы.

      А когда фигурка обернулась с вопросом, в мелькнувшем проеме капюшона, показался образ той: одутловатое женское лицо, лет за сорок, конечно с морщинами. Небрежно подкрашенные плоские рыбьи губы, глазницы в протухшем макияже.

      Не найдя ничего лучшего, я пожал плечами, заодно проговорил, что нету.

      Загорелся зеленый свет светофора, она резко устремилась вперед, переходя улицу перед остановленным потоком.

      Мне пришлось пойти