Из непечатного…. Игорь Райбан

вы знаете, мы смертны иногда.

      Смертны, вполне внезапно.

      По вроде не совсем предвидимым и не зависимым от нас, причинам, чтобы лишний раз умереть.

      Лунное затмение, магнитные бури, вспышки на Солнце.

      Кто его знает, на что это влияет.

      Но я-то знаю, вполне уверен в этом.

      Как и в своем последнем желание.

      Окно закрыто, на кухне газовые форсунки включены на полную мощность.

      Расстеленный диван, на котором прилег.

      Немного отдохнуть, перед долгой дорогой.

      – Человек смертен…

      То ли говорит, то ли утверждает, откуда-то появившийся передо мной кот по имени Бегемот. Я его глажу по черной гладкой шерстке, он мурчит от удовольствия.

      – Погладь, погладь, еще, еще. Да, да, вот здесь, почеши, плиз!

      – Может не надо, – шепчу ему в ушко. – Я буду всегда тебя чесать за ухом.

      – Мяу, не давите на больную мозоль. Понимаешь: надо, Федя, надо.

      Перед смертью вы все говорите: может не надо, может не надо.

      Талдычите одно и то же. Даже неинтересно стало с вами в последнее время.

      Развелись графоманы, вот был бы ты котоманом, я бы подумал.

      Промурлыкал говорящий Кот.

      – Да не, тут я согласен.

      Забирайте меня, мое тело и душу.

      Только одно условие имеется, к вам, или вашим работодателям, или кто там еще у вас.

      – И какое же, позвольте полюбопытствовать, что у вас за последнее желание.

      Хотя сначала можешь покурить, напоследок.

      Это еще безопаснее всего, что ты натворил.

      – И что же я натворил? – спрашиваю.

      А рядом с говорящим котом, неожиданно материализовался буквально из воздуха субъект, в клетчатом костюме и в пенсне: одна линза треснута, а его пальцы мелко дрожали, как от похмельного тремора.

      – Как же-с: вот, извольте: мастурбировал на Наталью Варлей, в ванной.

      – Ну и что, мне тогда было 16 лет, а у неё такая попа, была.

      Из фильма «кавказская пленница».

      Да вообще, все мужики о ней только и мечтали. Что это, грех?

      – Ладно, ладно, не кипишуй тут. Не гони волну, не любит этого наш мессир.

      – Че, Бегемот, тоже лапка-то чесалась поди?

      Субъект, с разбитым пенсне обратился к коту.

      – Сам тоже хотел полапать ее за задницу?

      – Мяу! – фыркнул говорящий кот, утирая морду той самой лапой.

      Потом субъект продолжил:

      – Фаготом меня звать. Один грешок, так и быть, по старой дружбе, с тебя списывается. Но остаются другие….

      Ты пытался их замолить: ходил в церковь, крестился, ставил свечки, целовал нарисованные доски…

      – Прекрати! Я сам знаю и помню.

      – Может ты помнишь и знаешь, только бессонница от этого знания.

      Тебя не возьмут никуда: ни в рай, ни в ад.

      Будешь как гав.., как субстанция в проруби бултыхаться.

      – И что теперь?

      – «И что теперь», странный вопрос, вьюноша.

      Передо мной возник старик, в темной комнате со свечами.

      Раньше