Из непечатного…. Игорь Райбан

просто хочу…

      Старик сделал знак, заставив меня замолчать, блеснул перстень на пальце, когда он такое сотворил.

      – Я больше не желаю слышать, об этом.

      Один раз произвел такое деяние, о чем уже сожалею.

      Ведь я не желаю больше спорить с Самим.

      Но ладно: раз уж зашел об этом разговор – как там было, Бегемот, поведаешь нам?

      – Да мессир, это было так: «В белом плаще с кровавым подбоем…»

      – Да нет мессир, там тогда всё было не так, – вклинился в разговор Фагот, в клетчатой рубашке с белоснежной манишкой, до этого стоявший молча, позади кресла, на котором восседал старик, протирая линзы пенсне прозрачным платочком.

      Я еще подумал, что он накрахмаленный.

      С 19 века.

      И это мне всё видится будто во сне, только во много раз ощутимом.

      – Дело было на Патриарших прудах, вы тогда подсели на скамейку к двум молодым людям, литераторам, которые спорили: был ли на самом деле Иисус на свете…

      Старец поморщился: то ли от воспоминаний, то ли от злобно манящей вонючей мази, которую, втирала ему в колено обнаженная молчаливая помощница, Гелла.

      – Что же я тогда ответил? Мой добрый подсказчик Фагот.

      – Так и ответили, как в той гениальной книжке написано: мол, всё правда, так, и было тогда. Но, а в других, в тех книгах, совсем немного правды. Как их еще, в библиях, что ли, они называются.

      – Что есть, то есть: ложь, она и есть ложь.

      Даже в Африке.

      Проговорил старик величаво, с какой-то печалью.

      – Теперь о тебе речь пойдет: ты кто такой, вообще?

      Тексты твои дерьмо, книжки дерьмо. И сам ты дерьмо.

      Хотя ладно. Черт с тобой.

      Старик нехотя махнул рукой.

      – Проснись, встань, перекрой газ, я разрешаю.

      Можешь пожить еще. На этот раз. Только немного, и недолго. А если напишешь бестселлер, то конечно заберу тебя к себе, обещаю. Там всё будет, как ты любишь… бесконечное одиночество, тоска, и грусть.

      Хотя до Мастера, которого я уже взял до этого, тебе еще, как до Пекина раком, и пешочком. Ты мог бы ему составить компанию. Если так пожелаешь, но пока решил дать тебе последний шанс. Мы еще встретимся, где-то там, в другом месте.

      Старец немного задумался и продолжил:

      – Это будет свет, идущий от лунной дорожки.

      Там и произойдет наша встреча.

      – Но я просто…

      – Вставай уже, писатель хренов!

      Кричит мне Кот во весь голос.

      – Вставай, блядина! – вторит ему Фагот.

      Он снял пенсне, ласково так, стал твердить в ухо:

      – Напиши свой последний роман. Да чтобы нормальный он стал, безо лжи и фальши, который не стыдно будет показать нашему мессиру. А рукописи не горят, как ты уже знаешь. Удаляй, не удаляй, они всё равно хранятся, вот здесь.

      Фагот постучал по своей прилизанной голове пальцем.

      – Я, я вообще не хотел… вы не так поняли меня.

      Не превращайте меня в паука, пожалуйста!

      Ведьмочка Гелла, прости, за пошлые мысли….

      – Я