Когда часы пробьют вчера. Марина Повалей

не вошёл в мою комнату.

      Мне ничего не оставалось, как выйти из неё самой.

      – Скажите, могу ли я где-то взять другую одежду? – постучалась я в спальню свекрови, наконец, найдя её.

      Она ответила не сразу. Глядела на меня, широко открытыми глазами, как если бы дверь и не открывалась, а ни с того, ни с сего, заговорила сама.

      – Зачем? – мой вопрос застал её посреди белоснежной, залитой утренним светом спальни, она села к туалетному столику.

      – Мне… я… моя одежда… она не подходит для Совы. Здесь одеваются по-другому, я тоже хочу…

      – Хочу? – она сощурилась, и я впервые увидела морщинки на идеальном лице. – На своей помойке ты тоже чего-то хотела? – горничная, перестилающая постель, стала это делать медленнее, стараясь изо всех сил.

      – Я… я ведь жена будущего тетрарха…

      Она расхохоталась. Зло, искусственно, очень наигранно.

      – Эта старая алкоголичка тебе ничего не объяснила? – эта женщина, воплощение элегантности и стати, прижала руки к груди. – Придётся этим заняться мне. Жена тетрарха, надо же! Возможно, только возможно, если бы в тебе была сила временщиков… если бы ты имела хоть крупицу сил Вороновых, то мы, Совины, могли бы и смириться. Ты пустышка. Мало того, ты проклятое отродье, ублюдок отступника…

      – Я не ублюдок! А мой отец…

      – Предатель, чьи внутренности склевали птицы, пока он болтался на верёвке, – святой Господь, ну за что она так? Это ведь неправда, она просто не знает, бабушка говорила, что станут болтать всякое-чего…  – А ты его выблядок, и оказалась ты здесь только по воле судьбы и очередной приблажи верховного тетрарха… – надо уйти, не слушать, развернуться, потянуть ручку и выйти, или хотя бы закрыть уши. – Ни один Совин никогда не смирится с тем, что ему приходится дышать одним воздухом с отребьем. Это просто вопрос времени: мы найдём способ убедить императора в необходимости вашего развода.

      – Свадьбы же не было…

      – Если тебя не было на свадьбе, это ещё не значит, что её не было. Или ты хотела венчание в церкви? Чтобы мой сын никогда…

      – Но как это возможно? Если не засвидетельствовал Господь?

      – Как? Как ты говоришь? – она снова засмеялась, – фанатичка! Такая же помешанная на своём боге, как и твой отец.

      Молчи, Сариша, молчи!

      – Это не мой Бог! Это единый Бог, повелитель…

      Дверь открылась, толкая меня в спину. В комнату без стука вошли люди.

      – Твою ж… – мужской голос, обозлённый преградой в виде меня. Вопреки всему, у меня скрутило живот от этого глубокого голоса.

      В комнату вошёл Влад. Он оглядел меня с ног до головы и поморщился, родинка на скуле, досадливо дёрнулась.

      – Мария! – вслед за Владом влетела та самая лярва, которая грешит с чужим мужем. – Что она здесь делает? – по щекам у девки пошли красные пятна.

      Но даже они её не портили.

      Стефана мне врала – он никогда меня не заметит, пока рядом с ним эта стерва. Высокая, одним ростом с Владом, с аккуратной маленькой грудью и тонкой талией. Длинные ноги видны почти целиком – белоснежное