Работорговцы. Альберто Васкес-Фигероа

тебе серьёзно задуматься, готов ли ты помочь мне безоговорочно, или же у тебя остаются сомнения по поводу моих намерений. Я знаю, что это будет трудная война, и надежд на победу нет, но я всё равно её начну. Как говорил брат Ансельмо: «Важно не достичь Бога, а двигаться к Его свету». – Теперь она села на подоконник, и, обрамлённая небом и морем за спиной, с её детским лицом и ногами, болтавшими в воздухе, она выглядела скорее озорной девчонкой, обсуждающей весёлый пикник, чем решительной женщиной, готовящейся начать безумный крестовый поход. – Тебе следовало бы знать брата Ансельмо, – прошептала она почти неслышно. – Тебе стоило слушать его так, как слушала я все эти годы, чтобы понять, что эти бедные создания – такие же дети Господа, как и мы, и у них есть бессмертная душа, достойная спасения не меньше, чем наша.

      –Может быть, ты права, – признал Мигель Эредиа, несколько озадаченный новым поворотом разговора. – Я никогда не задумывался об этом серьёзно, но не стану отрицать, что у них может быть бессмертная душа, если тебе так угодно. Но я не приемлю того, что, говоря о брате Ансельмо и Боге, ты вешаешь человека.

      –Смерть этого негодяя не имеет к этому никакого отношения, – ответила она. – Это была простая месть, и если однажды Господь потребует от меня ответа, я за это отвечу. Но теперь та боль и ярость утихли, и важно только будущее.

      –Какое будущее? Я не вижу в этом ни малейшего будущего.

      –Как это не видишь? – почти возмутилась она. – Каждый человек, спасённый от рабства, уже сам по себе – будущее. Не наше, конечно, но их. И каждый раз, когда чёрный обретает свободу, другие понимают, что свобода возможна, и тоже начинают за неё бороться. Кто-то должен начать делать больше, чем просто говорить, и чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что, возможно, Господь избрал меня для этой задачи.

      –Святые небеса! Да ты просто фанатичка, – притворно ужаснулся её отец. – Так вот что ты хочешь: стать фанатичкой, озарённой Светом Господа, готовой взяться за оружие?

      –Есть большая разница между тем, чтобы быть «фанатичкой» и тем, чтобы бездействовать, – обиженно поправила его дочь. – Для брата Ансельмо отец Лас Касас был фанатиком, который в итоге принёс больше вреда, чем пользы своими призывами в защиту индейцев, но он предпочитал его тысячам священников, которые молча и соучастливо принимают бесконечные бесчинства, творящиеся ежедневно с чёрными, индейцами и метисами. Если я ошибаюсь, отправляясь в море, чтобы сражаться с работорговцами, моя ошибка ничтожна по сравнению с теми, кто ничего не делает. Бездействие может быть гораздо более виновным, чем действие.

      –Никогда ещё я не слышал, чтобы ты говорила с таким жаром, – всё больше удивлялся Мигель Эредиа. – Я и представить себе не мог, что ты так думаешь.

      –Возможно, потому что мы никогда не обсуждали это раньше, а возможно, потому что события последних дней заставили всплыть на поверхность то, что всегда жило во мне, но о чём я сама не догадывалась. Часто нужен толчок, чтобы дерево сбросило свои плоды, и несомненно, что землетрясение