Красная Шапочка выходит на охоту. Наталья Лакота

остановился так резко, что я не удержалась и шарахнулась от него, сжимая в руках трость. Но граф стоял неподвижно, заложив руки за спину, и я подумала, что он что-то увидел или услышал. Только среди дюн было тихо, краем глаза я заметила ящерицу, пробежавшую по валуну и юркнувшую в каменную расщелину.

      – Нет, я не опасен, – сказал Лагар, словно отмирая и делая один шаг, потом другой, а потом бесцеремонно подхватывая меня под локоть и почти бегом увлекая по дороге.

      – Вы что себе позволяете?! – возмутилась я.

      В это время в кустах зашуршало, и мы с графом резко обернулись. Я уже готова была выхватить клинок из трости, но в это время Лагар крикнул:

      – Какого черта вы там пасетесь, Дюкре?

      Кусты раздвинулись, и на дорогу вышел мужчина в добротной одежде, но явно знакомой с колючками и непогодой, бородатый, в широкополой шляпе. На плече у него была рогатина, а за поясом – широкий охтничий кинжал. Мужчина посмотрел на нас, мотнул головой и снова исчез в зарослях.

      – Наш егерь, – сказал граф, и ускорил шаг. – Мрачная личность. Он напоминает мне моего предка – Дирка Лагара, одна у них порода – бесстрашные бродяги, от которых больше хлопот, чем толка.

      – Скажите-ка лучше, куда вы меня тащите! – мне было совсем не интересно слушать его разглагольствования про егеря. – Что за вольности!

      Но граф пропустил мои требования мимо ушей.

      – Слишком медленно идете, мадемуазель MJV, – попенял он. – Надо бы поторопиться, иначе ваша хозяйка до вечера не дождется своих капель.

      – Пилюль, – поправила я его ледяным тоном, высвобождая руку.

      – А, забыл! Капли ведь при вас, – он снова напомнил мне утренний инцидент в его спальне. – Как странно…

      – Что именно? – насторожилась я. Может, он заметил приближение волка?

      – Вот взял вас за руку, – граф пошевелил пальцами, постучав по серебряному набалдашнику своей трости, – и почувствовал, что мускулы у вас железные. Прямо как у кузнеца! А с виду и не скажешь – обычная хрупкая девочка в красном плащике.

      – Внешность зачастую обманчива, – ответила я с достоинством. – Я много лет служу семье мадемуазель, и многое повидала. Будь я нежным цветочком, мои лепестки давно бы опали.

      – А вы так и цветете! – восхитился он. – И глядя на вас я вспоминаю старинную сказку – маленькая девочка идет по лесу, несет бабушке пирожки… Наверняка, сладкие и нежные…

      – Вы несете какой-то бред, сударь, – сказала я, косясь в его сторону.

      – Нести бред – это тоже искусство, – ответил он светским тоном.

      – И похоже, вы им в совершенстве овладели.

      – Еще нет, но я стараюсь, – он заглянул мне в глаза. – Вы такая молоденькая, мадемуазель Медхен, а взгляд у вас не как у юной девушки – нет игривости, нет легкомыслия, прозрачности. В вашем возрасте душа должна быть видна до донышка. Посмотрел в глаза – и словно нырнул в горный ручей, достав до дна. А у вас глаза – как омут. А в омутах, как известно…

      – Просто я вовсе не легкомысленная девушка, – заявила я многозначительно.