Красная Шапочка выходит на охоту. Наталья Лакота

милости, королевские привилегии.

      – Надеюсь, вчера вы всего лишь попугали нас нашествием волков? – спросила Анна-Ми, поворачивая разговор в нужное русло.

      Я тут же обратилась в слух, делая вид, что меня чрезвычайно заинтересовала миниатюра в углу. Она была такая тусклая, что разобрать, что на ней изображено, не было никакой возможности.

      – Ничуть, любезная Анна-Ми, – пожала плечами Саломея.

      Сегодня она была особенно эффектна в синем платье зауженного покроя. Он не так откровенно подчеркивало ее фигуру, как тот наряд, что она продемонстрировала нам накануне, но был безупречен, обрамляя ее красоту. Лиф плотно обтягивал тонкую талию и высокую грудь, а руки, прикрытые короткими пышными рукавами и кружевными митенками, могли бы принадлежать статуе богини любви в королевском парке.

      – Ах! – всхлипнула моя подруга. – Я всю ночь не сомкнула глаз!

      – Мы тут давно позабыли о спокойном сне, – произнесла Саломея. – Уже год, как боимся выходить из дома в одиночку. Да и вдвоем не всегда осмеливаемся.

      – Как это ужасно! Как это страшно! – причитала Анна-Ми. – Сколько уже людей погибло? В провинции Лозер семь лет назад волк загрыз шестерых!

      – Наши волки поохотились кровожаднее ваших, – ответила Саломея. – С прошлого года у нас семьдесят девять жертв.

      Анна-Ми снова изобразила обморок, и я захлопотала возле нее, обмахивая веером.

      – Мой эликсир, – слабо протянула Анна-Ми, не открывая глаз. – Пятнадцать капель… Немедленно…

      Я открыла ее сумочку, рылась там долго и старательно, а потом сказала:

      – Капель здесь нет, мадемуазель.

      – Ах да, я оставила их в комнате…

      – С вашего позволения, сейчас же принесу, – сказала я с поклоном.

      – Да, будь добра, Медхен, – произнесла Анна-Ми, перемежая слова стонами, и доверительно сообщила Саломее: – Я просто умираю без своих капель. Они приготовлены лучшим аптекарем – месье Жеромом. Вы слышали о нем? У него самая большая лавка в столице. Он смешивает…

      Я вышла из гостиной и громко простучала каблуками по коридору, но пошла не к спальным комнатам, а на цыпочках поднялась выше, на третий этаж, сунув неизменную трость под мышку.

      Судя по громыханию посуды, Пульхерия орудовала где-то внизу, в кухне, а наверху было очень тихо.

      Третий этаж выглядел мрачно. Если на втором еще поддерживался показной порядок, то здесь служанка не слишком утруждала себя уборкой. Пыль хлопьями свешивалась с потолка, металлические кольца, вкрученные в стены, покрыты подтеками застывшего воска.

      На втором этаже, как я уже успела убедиться, была спальня мадемуазель Саломеи, но сейчас меня больше интересовала комната господина графа.

      Вдоль коридора шло несколько дверей. Я по очереди открывала их, вздрагивая всякий раз, когда раздавался пронзительный скрип дверных петель. Все комнаты были пусты и имели нежилой вид. Клочья свиной кожи со следами золотого тиснения и поеденные молью гобелены на стенах указывали, что некогда все здесь сверкало роскошью, но сейчас Лагары не слишком заботились об уюте