КиЧ. Александра Маркова

к ребенку и дыхнув ему в лицо горячим плохо пахнущим воздухом, – Ты теперь часть нашей большой дружной семьи…

      "Это не правда! Это не мой дом! Это не моя семья! Отпустите меня домой!"– хотел закричать Питер, но слова не появлялись на языке, они как будто замерли где-то в глубине грудной клетки и не смогли найти путь наружу.

      Он сжал свои зубы, так сильно, что скулы заныли от напряжения, и больше не произнес не слова…

      Глава 7

      Громко скрипя деревянными колесами, табор уходил на запад. Туда, куда вели все дороги Англии, вперед к заходящему солнцу, к шумной толпе, к звонкой монете, в Лондон.

      Людей в караване было много, и по пути к путешественникам присоединялись еще и еще. Кто-то приходил сам, кого-то притаскивали волоком под покровом ночи, а кто-то просто появлялся внезапно, будто вырос из-под земли.

      Все двигались вместе, в одну сторону, туда, куда вел свой караван черный погонщик верхом на большом рысаке. Все шли, когда он велел и стояли по его приказу. Он решал все. Он решал за всех. Он шел впереди, и все просто молча плелись за ним.

      Кто-то шел пешком, кто-то ехал в повозках вместе со скарбом, а кто-то сидел в больших железных клетях, и был явно не доволен своей участью.

      Питер не мог рассмотреть, что за существа сидят за решетками под грязными тряпками, знал лишь, что это люди. Видел не раз, как их кормили, подавая им жестяные тарелки. Они протягивали свои руки через железные прутья и вполне по человечески брали еду.

      Сам Питер ехал в повозке вместе с невероятно толстой женщиной. Она была настолько толстой, что занимала практически все пространство телеги, расплываясь по телеге, как желе. Свободным оставался лишь один маленький душный угол, куда и бросили Питера, пока он находился в мешке.

      Мальчик не был связан или как-то ограничен в движении, и во время стоянок он мог спокойно выходить из повозки и делать свои дела, смотреть вокруг и просто по-детски играть в песке. А тучная женщина, все время смотревшая на него с высока повозки, казалось никогда не сводила с него глаз. И когда он удалялся от нее заигравшись, она тут же поднимала шум, и грозно бранилась, требуя от Питера немедленно вернуться обратно.

      От ее зычного голоса, Питер ежился и возвращался, боясь, что если эта тетка вывалится из своей повозки и догонит его, ему будет очень плохо. Гораздо хуже, чем сейчас. И потому, он послушно ел, мылся, когда она велела ему, не отходил далеко во время стоянок и самостоятельно забирался назад, когда громкий голос впередиидущего командовал:

      – По коням!

      Однажды на стоянке к нему подошла Лейла. Она, как всегда приветливо улыбнулась мальчику, и отвесив тучной женщине глубокий поклон, взяла Питера за руку. Она увлекла его за телеги и, палочкой начертив на земле большой круг, встала в центр, позвав ждавшего снаружи Питера к себе.

      Лейла нравилась Питеру. Она не внушала ему страха и всегда очень мило улыбалась, однако он подошел к ней не сразу. Он еще долго стоял на краю очерченного круга и смотрел на девушку. И когда она устала его ждать и сделала несколько больших прыжков