КиЧ. Александра Маркова

хобби мужа свою выгоду, ее трудно было назвать недовольной таким положением вещей.

      Единственно, что действительно напрягало женщину, это необходимость ухаживать за детьми, пока они были не в состоянии еще работать. Но это было необходимо и временно… Кроме того, старшие девочки уже справлялись с этим почти без ее помощи. И с каждым новым годом, жизнь Агнес становилась все проще.

      И в день, когда на пороге оказался очередной младенец, даже такой странный, больше похожий на волчонка, чем на человеческое дитя, Гарри просто не мог поступить иначе, и взял малыша на воспитание в свой дом.

      Несмотря на причитания жены о том, что детей уже и так много, что их трудно прокормить и одеть, несмотря на ее страх перед странным видом малыша и ее предположением о его дьявольской природе священик не изменил своему убеждению и буквально заставил Агнес замолчать. Гарри стукнул кулаком по столу, прерывая ее истиричные причитания и громко, тоном не терпящим возражения, пробасил:

      – Ребенок останется у нас!

      – Да какой же это ребенок? Собака, похоже, – пробурчала жена себе под нос, но мужу перечить не стала.

      И, кривя брезгливо нос, взялась ухаживать за очередным подкидышем.

      Его окрестили Питером по всем христианским законам, и церковь не разрушилась когда в нее вносили это волосатое чудо, как того ждали некоторые, и небо не упало, и молния не поразила Гарри Девиса за богохульство и еретичество.

      Возможно, стало чуть меньше прихожан в той церкви, но это не точно…

      ***

      Ухаживать за младенцем считалось легкой работой в семье священика и каждая девочка, достигшая десяти лет хотела заниматься с малышом, даже несмотря на его странный и пугающий внешний вид. Так что Питер не был обделен ни внимаем, ни заботой. За ним хорошо ухаживали, им занимались, его почти любили.

      И он в ответ не остался в долгу, оказавшись очень смышлёным и развитым не по годам ребенком.

      Питер рано пошел, рано сказал свое первое слово, к трем годам, вслед за старшими детьми, освоил алфавит и даже пытался самостоятельно читать, чем приводил в небывалый восторг всех вокруг.

      Разговаривающая и читающая обезьянка развлекала и умиляла толпу. Всеобщий смех и ликование веселили Питера не меньше, чем он весилил зевак и лишь матушка Агнес была вечно недовольна Питером и его бохвальством. Она поджимала губы недовльно и хватая его за руку, увлекала в укромное местечко, подальше от глаз людей. Строго отчитывала за праздность и даже больно била по попе..

      Не понимал еще малыш Питер, что смеются над ним не от радости и счастья, а от злости и страха. Это сейчас они просто показывают пальцем и громко хохочут безобидно над странным существом, но вскоре кто-то из толпы захочет проверить, как крепко держатся у него волосы и больно дернет за них, а там недалеко и до настоящих побоев. Не знал малыш, что матушка, хоть и была строга, но желала ему добра и потому бранилась. Не знал и обижался…

      Но Агнес не было дело до детских обид. Ей хотелось, чтобы всё и все вокруг были