Зимняя вишня. Владимир Валуцкий

на меня внимательно.

      – Спасибо. Я позвоню – вам, если вы разрешите.

      – Конечно! Обязательно! До свидания!

      Ушел. Уехал на своей иномарке.

      Надо позвонить Лариске, рассказать, какие бывают, оказывается, на свете джентльмены…

      Глава восьмая

      Я выхожу замуж

      Выпал первый снег.

      Я стою на краю тротуара, возле нашего института, а снег идет крупный, мокрый, пушистый, скрывая под собой зеленую еще траву. Маленькие островки остались на газоне, скоро и они побелеют.

      Кто-то подошел и остановился рядом со мной. Чувствую, что Вадим. Я его всегда чувствую, за километр. Помолчал.

      – Хоть поздороваться разреши.

      – Здравствуй, Вадим.

      – Совсем забыла старых друзей. Это как понимать?

      – Понимай как хочешь.

      – Значит, старой дружбе конец?

      – А мы, оказывается, дружили?

      Не ответил.

      – Расскажи хоть, как живешь. Почти два месяца не разговаривали. Что нового в жизни?

      – Я, Вадим, замуж выхожу.

      – Вот оно что, – присвистнул он. – А я-то думаю, что это малыш от меня бегает…

      – А ты думал, малыш всю жизнь будет за тобой бегать? – говорю я, улыбаюсь и ненавижу его в эту минуту.

      – Поздравляю. Кто этот счастливец?

      – Не важно. Человек, который, в отличие от тебя, хочет, чтобы я была счастливой.

      – Почему, я тоже желаю тебе счастья. От всей души.

      – Спасибо на том.

      – Оля…

      – Ну что тебе еще? Что? – резко оборачиваюсь я.

      Он глядит испуганно, растерянно.

      – Ничего… Хотел предложить подвезти тебя, по старой памяти.

      – Спасибо, меня подвезут.

      Он медленно идет к стоянке. Даже не попрощавшись. Ничуть мне тебя не жалко, ничуть. И вот моя машина показалась, белый «мерседес», и гляди, гляди ошалело, как мне открывают дверцу, как помогают сесть, перекинуть ремень и как уносимся мы по улице, разбрызгивая мокрый снег!

      Едем по городу лихо. Руки Герберта в перчатках с дырочками уверенно лежат на руле, и сам он, уверенный, в строгом черном пальто, ведет машину легко, сидит не шелохнувшись.

      – Что за погода у вас в Ленинграде?

      – Да уж такой климат.

      – Ноги не промокли?

      – Нет, что ты, ничего.

      Мельком глянул вниз. На мои, прямо скажем, не новые сапоги – не успела ноги спрятать. Потом, не меняя позы, достал что-то из «бардачка».

      – Из Европы грипп идет. Закапывай две капли в нос, по утрам.

      Я разглядываю яркий пузырек.

      – А Антошке можно?

      – Ему – одну. Кстати, я записал его в бассейн.

      – Правда? Вот хорошо! Плавать наконец научится.

      – И закалка необходима парню. Извини…

      Это нам свистнули. Сворачиваем к тротуару. От перекрестка медленно, помахивая палочкой, идет милиционер.

      – Момент, – говорит Герберт, спокойно выходит, а через минуту возвращается, и мы трогаемся.

      – Чего он от тебя хочет?

      – Уже ничего. Все о’кей.

      И мы снова едем, обходя «Волги» и самосвалы.