Зимняя вишня. Владимир Валуцкий

знаешь, где родился? Не поверишь. На острове Цейлон. Ныне Шри-Ланка. Отец там консулом работал. С восьми лет жил в Союзе, закончил ЛЭИ. Но видимо, гены предопределяют судьбу – опять попал за рубеж. Можешь иронизировать, но я люблю свою работу. Не могу без нее. Как альпинист без гор. Не могу без этой самой опошленной обывательскими суждениями «загранки». И снова поеду, сегодня решилось.

      Он поймал мой взгляд, задержавшийся на рекламном плакате с иностранными надписями и с видом большого дома на берегу озера, подошел к нему.

      – Женевское озеро. Наше представительство. А вон, на третьем этаже, шесть окон справа – мой офис и моя квартира. И твоя. Если ты решишь…

      Я вздрогнула, хотя каждый день ждала этого вопроса.

      – А что… Уже нужно решать?

      – Я тебя не торопил, но обстоятельства торопят. Во-первых, выставка закрылась, я возвращаюсь в Москву. Ты должна поехать со мной, нужно успеть подать заявление в ЗАГС, бумаги на оформление. Если я еду в Женеву… с женой…

      – А во-вторых?

      – Во-вторых, в Москву послезавтра приедет из Лондона мой отец. Он бывает дома не так часто.

      – И что?

      – Это замечательный человек. Не потому – что он мой отец и один из лучших дипработников. Он просто умница – поверь. Он один разглядел, что моя… бывшая была дрянь. Но не в этом дело. Теперь я сам поумнел и хочу, чтобы он знал это. Таких счастливых билетов, как ты, дважды в жизни не вытягивают. И я хочу знать, могу ли я представить отцу тебя как свою невесту и мать его будущего внука.

      Не по себе мне. Может быть, оттого, что сквозь спокойный тон Герберта, сквозь его обычную сдержанность сейчас явно проступает непривычное волнение. Таким я его никогда не видела.

      – Герберт, милый… Я еще не готова.

      – Я понимаю, и уважаю это. Но когда?

      – Это не так просто… Скажи, только честно. А ты меня любишь?

      В его взгляде мелькнула обида.

      – Сказать – для тебя значит больше, чем доказать? Ох, не мучай меня, не мучай…

      – Герберт. Ты внимательный, добрый, великодушный, я это очень ценю. Но будь великодушным еще немного. Я обещаю тебе ответить, очень скоро.

      – Когда?

      – Завтра…

      – О’кей! – сказал он и улыбнулся. – Теперь время вернуться к этим чертовым гостям. – Встал и снова затянул свой воротничок.

      Вышли к народу. Герберт оставил меня и направился провожать бородача. Гостей в зале заметно поубавилось. Сашка пропал, стриженая тоже. А где же Валюшка? Не видно. Пошла искать, и меня, как танк, чуть не сшибла Лариска.

      – Валюшку не видела?

      – Не видела. Может, с Сашкой ушла? Подожди, – останавливаю я ее, и по моему лицу Лариска сразу же замечает мою душевную маету.

      – Ты что, Ольгунька?

      – Лариска. Я должна дать ответ.

      – Ну и?

      – Я не могу.

      – А какой еще может быть ответ? – заявляет Лариска безапелляционно. – Конечно – да.

      Я удивленно гляжу на нее:

      – А почему «да»?

      – А почему «нет»?

      – Потому что за границей работает? Потому что Женева,