План питания «Без завтрака» и лечение голоданием. Эдвард Хукер Дьюи

молоко – это главная опора для поддержания жизненных сил, когда никакая другая пища не может быть принята. Молоко на одной из стадий нормального пищеварения приобретает форму жесткого творога, готового к слеживанию и творог в ротовой полости при жевании всегда следует тщательно перетирать перед проглатыванием.

      Сэр Уильям Робертс из Англии в своем исчерпывающем труде "Пищеварение и диета" утверждает, что молочный творог не переваривается в желудке во время болезни, а попадает в двенадцатиперстную кишку, где, по его утверждению, переваривается, но автор не дает никаких оснований для подтверждения своего утверждения о том, что в двенадцатиперстной кишке есть сила для переваривания, которой нет в желудке.

      Нетрудно было донести до матерей, что потребление ребенком стакана молока равносильно проглатыванию кусочков незрелого сыра без должной жевательной нагрузки.

      С этими гигиеническими концепциями и методами я продолжал посещать больных скорее как свидетель силы Природы в болезни, чем как исследователь, так и не сумев понять секрет поддержания жизненной силы без потребления пищи. Но каким бы ни был риск и как бы ни была сильна моя вера, когда мои больные становились объектами безрассудных экспериментов, наступил момент, когда эта вера должна была подвергнуться самому суровому испытанию.

      Среди моих ближайших соседей разразилась эпидемия дифтерии, и после четырех смертей в стольких же семьях в двух шагах от моего дома – умер мой сын в возрасте трех лет. За всю его жизнь я ни разу не бросил на него даже косого взгляда, и какой бы грех ни был в том, чтобы делать из детей идолов, в этом я был худшим из всех грешников, и я не совсем верил, как хотели бы некоторые христиане, что мое счастье благодаря ему – это не фимиам благодарности великому Создателю за дар такого сокровища сердца.

      В час испытаний ко мне пришли два моих самых опытных друга-медика. Хинин и соль железа в растворе – таков был их вердикт, а маленькое горлышко не было покрыто медью. Кроме того, в желудок нужно было влить все возможное количество крепкого виски: все это потребовало бы скованных запястий и раздвигания сомкнутых челюстей. Он никогда не получал от меня ничего более жестокого, чем ласки, а эта мерзость приема лекарств должна была быть направлена по кровоточащему, изъязвленному пути горла и пищевода, по сырым слизистым поверхностям, которые должны были трепетать и дрожать под дополнительной пыткой. Это не было рациональным лечением язв на теле, а потеря силы из-за сопротивления и структурные повреждения горла не сулили излечения, разве что в умах моих друзей-медиков.

      Случилось так, что я ушел из дома, не получив от них рецепта, и, не мог вернуться так скоро, как ожидалось. А в это время, встревоженная жена достала лекарства и сумела ввести одно лекарство в желудок, а также вызвала у ребенка нервный припадок, на устранение которого ушел целый час. Тогда ей сообщили, что такое количество лекарства, которое она дала нашему сыну, было бы слишком большим,