План питания «Без завтрака» и лечение голоданием. Эдвард Хукер Дьюи

которые не стали моими собственными, я сразу же начал подкреплять себя опытом и мудростью своих собратьев-офицеров, чьи консультативные услуги всегда оказывались с готовностью и доброжелательностью.

      С самого начала и на протяжении всей моей военной службы мои тяжелобольные имели преимущество перед всеми заимствованными навыками и опытом, которыми я мог распоряжаться. Что касается хирургических операций, то все они проводились в присутствии большинства медицинского персонала, некоторые из которых обладали большим опытом.

      Хирургия армейских госпиталей 1864 года отличалась высочайшим мастерством и вниманием ко всем деталям, а смертельные исходы, как правило, объяснялись тяжестью ран, требующих операций, и недостатком жизненных сил для восстановления организма, а не присутствием микроба-убийцы. В то время микробы не были фактором, определяющим вероятность исхода жизни или смерти. Во всем остальном уход за ранами вряд ли можно было превзойти.

      Что касается медикаментозного лечения моих больных, то оно было неудовлетворительным от первого до последнего пункта. По прошествии многих лет я не могу поверить, что, за исключением облегчения боли, хоть одному пациенту стало лучше от моих лекарств. И во всех случаях летального исхода вскрытие показало, что даже самое сильнодействующее лекарство оказалась бы бесполезным.

      Но в изучении истории болезни по симптомам мой больничный опыт оказался бесценным. С тех пор я убедился, что наибольшую услугу у постели больного я могу оказать как толкователь симптомов, а не как продавец лекарств. Друзья больных, как правило, с удивительной остротой воспринимают признаки хорошего или плохого в течение болезни. И я редко ошибался в своей способности определять состояние пациентов по лицам их друзей, еще до того, как входил в палаты больных.

      По мере расширения моего врачебного опыта росла и моя вера в Природу, а поскольку не было никакого сходства в качестве, размерах и времени приема лекарств при одинаковых заболеваниях, моя вера в простые средства лечения болезней постепенно ослабевала.

      После полутора лет больших возможностей для изучения болезней мужчин в раннем расцвете сил, в заботах о простом хирургическом лечении ранений от выстрелов и снарядов, я покинул армию с таким знакомством с тяжелыми болезнями и смертью в различных формах, которое позволило мне в дальнейшем сохранять полное самообладание в присутствии умирающих в частной практике.

      Я начал заниматься общей врачебной практикой в городе Мидвилл осенью 1866 года. Среди многочисленных врачей, работавших в городе в то время, были люди способные и с большим опытом. Были среди них и те, кто с глубокой уверенностью в своей правоте назначал лекарственные препараты, в слишком малых дозировках для математической оценки. Но я также узнал о врачах, которые с такой же верой вводили болюсы (примечание переводчика: бо́люс лат. bolus, от греч. βώλος – ком, кусок – кусок частично пережёванной пищи, разжиженная фармацевтическая