Анафора. Владислав Творожный

думайте, что я жалею, нет, совершенно нет, для меня главное, что дамы остались в безопасности, а без мизинца прожить вполне реально.

      Монарх был в полнейшем шоке.

      – Ну, а что с лысым случилось? – спросила Алиенора.

      – Да все нормально, приехала жандармерия и забрала его под стражу. Однако приходил он ко мне, денег предлагал и кланялся. Собственно, я его простил, ибо нельзя всю жизнь терзать чужую совесть…

      – Ох, ну и приключения у вас, Гюнтер Фринд! – удивился Грегор.

      – Да, такой уж я по характеру. – ответил Гюнтер.

      – Значит, что я хочу вам сказать, – проговорил Грегор Импрессиоль, – почитал я ваши бумажки и окончательно убедился в их верности, через неделю вы можете приступать к службе, а я пока напишу нужное распоряжение. Можете быть свободны, спасибо, что уделили нам время.

      – Благороднейшее спасибо, я действительно уже пойду, а то мне еще и хлеба испечь надо, заказы не ждут. – вставая ответил Гюнтер.

      – Я вас понимаю, идите. – приказал монарх.

      Гюнтер Фринд удалился и побрел домой к Адриану. Слуги Адриана встретили Гюнтера за цитаделью и усадили в карету, чтобы он никуда не заходил по пути. Грегор Импрессиоль же остался сидеть довольным и посчитал, что удачно смог провести переговоры.

      – Ну как он тебе? – спросил монарх.

      – Да странный какой-то, на вид неприятный, и вообще мне кажется, что он врет, да со страшной силой. – заключила Алиенора.

      – Ой, ничего ты не понимаешь, это тот человек, который нам нужен, а по внешности никогда не следует оценивать людей, такой тебе совет на будущее.

      – Эх, – тяжело вздохнула Алиенора, – как скажешь, а я, наверное, пойду к себе в комнату, что-то устала я от таких бесед.

      – Иди, отдыхай. – ответил Грегор Импрессиоль.

      Алиенора ушла, захлопнув дверь.

      – Ах, ну и какой же он человечище!!! – не переставал восхищался Грегор Импрессиоль. – Великолепно, просто великолепно…

      2.10 – Жара и нравоучение

      В последние дни лета, Льюф и Герман сидели на террасе одного местного ресторана. Вокруг не было охраны, знати и прочих ненужных людей. Герман пригласил Льюфа с той целью, чтобы попрощаться, ведь сегодняшним вечером Льюф уезжает в новый неизвестный и далекий город, в котором он ни разу не был и даже не мечтал быть.

      – Тебе чай или быть может чего-то по крепче? – спросил Герман.

      – Пап, если честно, оба варианта не очень… – ответил Льюф. – Пусть мне принесут чего-нибудь холодного, мне до жути жарко здесь находится.

      Герман жестом подозвал официанта:

      – Извольте принести молодому человеку царского льда, а мне, пожалуй, десертного вина, и быть может какой-нибудь торт на ваш выбор.

      – Не слишком ли рано для десертного вина? – удивился Льюф.

      – Мне, Льюф, в последнее время настолько тошно, что только вино дает возможность протрезветь от меланхоличных мыслей…

      – Что случилось, у тебя проблемы со здоровьем?

      – Чувство тревоги, –