Анафора. Владислав Творожный

конечно, конечно же узнал. – тихо молвил Гюнтер.

      – Какой брат? Ты вообще мозги пропил, у тебя и не было никогда брата!

      Гюнтер вдруг заплакал и отвернулся к стенке.

      – Вот, брата нет, и отец умер, остался я один в этом холодном мире…

      – Кончай лирику, – потребовал мужчина, – иди умойся, надень ту рубаху и те штаны, которые висят на стуле, я зайду через несколько минут, будь готов к серьезному разговору. С этого дня твой образ жизни меняется, без твоего согласия естественно.

      – Так точно…

      Гюнтер Фринд осмотрел комнату, она выглядела богато и поэтому он понял, что находится не дома. Незнакомец предусмотрительно оставил на столе флягу с водой. «Знакомая фляга, однако» – подумалось Гюнтеру.

      Чтобы не сыскать беды, Гюнтер решил выполнять все просьбы того незнакомца, однако же это чертовски пугало его в душе. Зачем кому-то нужен пекарь, да и к тому же без нажитого состояния и постоянной работы?

      Напившись воды, ему хотелось бы выпить чего покрепче, но он держался, ибо пить алкоголь категорически вредно, да и в последнее время чувствует себя Гюнтер не очень. Он плохо спит, порой бывает слабость и температура, во рту часто чувствуется запах печени, однако нет денег на хорошего лекаря, как и на лекарство соответственно…

      – Поздно пить расторопшу, не так ли, приятель? – проговорил незнакомец, возвращаясь в комнату.

      – Кто ты? – грубо проговорил Гюнтер.

      – Ты действительно меня не узнаешь? – удивился незнакомец. – Когда-то в молодости ты считал меня своим товарищем, а что теперь? Ты даже не можешь узнать черты моего лица, а ведь я почти не изменился.

      – Зато я изменился! – крикнул Гюнтер.

      Незнакомец рассмеялся.

      – Ты и изменился? – громко сказал незнакомец. – Да глупости, ты остался таким же, каким и пришел в королевскую гвардию, твое воспитание погубило тебя. Быть может ты не помнишь, но я помню все и в мельчайших подробностях, отсутствие дисциплины, бегство, трусость и алкоголизм. Забыл, ты ведь это все забыл, ведь так?!!

      – Вот оно что… – разозлившись ответил Гюнтер. – Папин любимчик, подхалим генералов, послушный песик Адриан, это ведь ты? Конечно же ты, кто бы мог подумать. Слышал я сплетни, что не помогли тебе твои медали, выгнали тебя точно так же, как и меня?

      – Помнишь все-таки, я так и предполагал. – ответил Адриан. – Ты всегда завидовал мне, ровно также и ненавидел. Клеветал меня за спиной и публично шутил, и чего ты добился? Я же предлагал тебе перемирие, предлагал помощь.

      – Помощь, перемирие? – продолжал кричать Гюнтер. – Ты никогда не реагировал на личные оскорбления, но срывался с цепи, как только мы говорили за дисциплину и армию, что с тобой не так? Я помню, как ты сломал мне нос тогда на нашей последней встрече, что изменилось? Ты также одинок и думаешь лишь о том, что у тебя было, но и армию с дисциплиной у тебя забрали, какая жалость!

      – Это временно. – успокоившись ответил Адриан. – Я найду тебе дом, помогу с лечением, дам одежду, но