Христианство и современная мысль. Генри Беллоуз

Они не должны были делать новый перевод, а просто исправить явные, несомненные ошибки в старом. Они сделали свою работу: напечатали свою исправленную Библию, представили ее Библейскому Обществу, и это Общество отказалось ее принять. У них не было ни малейшего сомнения в ее высшей правильности; но они боялись вносить какие-либо изменения, чтобы не пришлось призывать других и чтобы не поколебалась вера общины в целостность Писания. Иисус обещал им Святого Духа, чтобы он наставил их на всякую истину, чтобы взять от Его истины и показать ее им; но они не поверили ему. Они предпочли привязать себя к словам, выбранным переводчиками короля Якова, чем быть ведомыми Духом к какой-либо новой истине. Так что «буква убивает». Она стоит на пути прогресса. Это мешает нам доверять этому вездесущему Духу, который готов вдохновлять нас всех сегодня, как он вдохновлял пророков и апостолов в древности. Это свидетельство не веры, а неверия.

      Таким образом, эта ложная идея в теологии, что вдохновение заключается в букве книги или символа веры, а не в его духе, рассматривается как противоречащая человеческому прогрессу.

      И затем есть другая Теология, которая противостоит человеческому прогрессу. Это Теология Страха. Она говорит об аде, а не о рае; она стремится устрашить, а не воодушевить; она движет людьми страхом опасности, а не ведет их надеждой. Ее господствующая идея – суровая, неумолимая справедливость; ее Бог – Бог мщения, который не может простить, пока полная кара за грех не будет понесена какой-либо жертвой; чье милосердие прекращается со смертью; который может простить грех только в течение нашей короткой человеческой жизни, а не после того, как мы перейдем в иной мир. Чтобы смягчить его гнев или умилостивить его справедливость, должна быть разработана некая схема спасения или план искупления. Он не может простить из чистой, свободной благодати и из своей безграничной любви.

      Теперь те, кто придерживается такой теологии, будут применять ее дух в человеческих делах. Она войдет в уголовное законодательство, в обращение с преступниками. Она сделает наказание главной идеей, а не реформацию. Иисус учил безграничному состраданию, бесконечной нежности к грешным, слабым, несчастным людям мира. Он учил, что сильные должны нести бремя слабых, праведные должны помогать злым, и что мы должны побеждать зло добром. Когда этот принцип будет применен в человеческих делах, великие язвы общества исчезнут: невоздержанность, распущенность, нищенство, преступность будут излечены радикально. Общество, очищенное от этих ядов, пойдет вперед к более благородным достижениям, чем когда-либо мечталось. Но этот принцип не будет применяться, пока преобладает теология страха и о ней думают больше, чем о любви. Прогресс человеческого общества зависит от радикального излечения этих социальных зол, а не от их простого сдерживания. И исцелить их можно только с помощью такого взгляда на Божественную святость и Божественное сострадание, которому учит Иисус в Нагорной проповеди