Двойная шутка.

скептически на него глянул.

      – Ты вот в этом пойдешь?

      – А что – классическая белая рубашка…

      – На ней заплатки, но не суть. Я про розовые брюки.

      – Не совсем розовые, а оттенок «миндаль». Мне сказали, в нынешнем сезоне их носят.

      – Надень лучше прежние.

      – Но они же старые.

      – Лучше старые, чем розовые!

      – Ладно, не заводись, я еще одни заказал, – Фил развернул свой бумажный сверток, – вот, виндзорская клетка и носки «аргайл». Уже лучше?

      – Пойдет, – кивнул Алекс, оглядев обновку, – но носки замени на однотонные, много узоров – перебор.

      – Слушаюсь, капитан, – отозвался Фил с улыбкой, и счел нужным пояснить: – Как говорил Губка Боб Квадратные Штаны… Не то чтобы я это смотрел, просто песня была на слуху, – добавил еще на всякий случай он.

      – Фил, бросай эту привычку оправдываться, она может подвести тебя в самый неподходящий момент – например, на встрече с женщиной.

      – Буду следить за собой, – подумав, кивнул Фил.

      – А обязательно сочетать это с красными кроссовками?

      – Красные кроссовки – это мой талисман, – за них Филипп готов был держаться до последнего. – Я играл в них в отчетном спектакле в Академии.

      – Ну если только в спектакле, – с сомнением произнес Алекс. – Слушай, а как тебя вообще занесло в Академию?

      – Ну я ходил в театральный кружок, и когда встал вопрос об университете… – Фил развел руками, – как-то пошло по накатанной.

      – У нас тоже в школе был кружок, – кивнул Алекс.

      – Я особо не афишировал, – Фил понизил голос, – но у меня в детстве было заикание, и потому мама отвела меня в кружок… И помогло.

      – Это очевидно.

      – Как думаешь, о чем лучше завести разговор?

      Перед первым свиданием (встречей?) с Эллой Фил волновался – настолько, что это было даже заметно.

      – Ну, кроме художников ей нравится опера, большие романы, – отозвался Алекс, – да полно тем.

      – По авангардистам у меня есть заготовка, – сообщил Фил и немедленно ее озвучил: – У Казимира Малевича был свой клуб, «Супремус», куда входили многие русские авангардисты, например, Любовь Попова, репродукция одной из картин которой висит у нас в кофейной зоне, а также поэт Велимир Хлебников… Что еще?

      – Ну, поэзия Хлебникова перекликается по духу со стихами Каммингса35. Как там у него… «Вся в зеленом моя любимая отправилась на прогулку на большой золотистой лошади в серебряный рассвет. четыре длинных собаки летели низко и улыбаясь

      веселый олень бежал впереди36».

      – Нет, чем еще она интересуется?

      Алекс наморщил лоб, припоминая.

      – Еще она любит историю.

      – Я читал на днях про князей Юсуповых и их коллекцию исторических драгоценностей, – обрадовался Фил. – У них была интересная привычка называть детей в честь бабушек и дедушек. Подойдет?

      Алекс кивнул:

      – Пойдет.

      ***

      – Известны две большие

35

Эдвард Эстлин Каммингс (1894–1962) – американский поэт.

36

Перевод В. Шаргунова.