Двойная шутка.

нужной атмосферы, и Филипп тоже машинально огляделся, хотя знал тут буквально каждый дюйм.

      Стены были белыми, а карниз декорирован изображением сцен охоты. На окнах висели светлые занавески с желтыми цветочками, на полу раскинулся персидский ковер. Стулья и диван были покрыты тоже цветочным ситцем, а на викторианских креслах красовались алые плюшевые сиденья. У газового камина между креслами девятнадцатого века выглядывал мягкий столик. На стене рядом с черно-белыми картинами висело круглое винтажное зеркало. Да и вообще в целом в гостиной – никакой недорогой новой мебели, только старина, передаваемая по наследству.

      Конечно, никакую «Калифорнию» Александр петь не стал, а затянул куплеты из какого-то иностранного романса. В процессе он откупорил бутылку выдержанного красного вина из бара Перси, налил себе в хрустальный бокал, выпил, проникновенно обращаясь к Филиппу и фамильярно хлопнув его по плечу, исполнил с Селестой элементы танца, хоть и не вприсядку: несколько раз закрутил ее и выполнил поддержку, а потом, усадив ее на место, бросил бокал через плечо, к вящему удовольствию бабули. Несколько красных капель при этом сорвалось на его белую рубашку.

      Перси смотрел на Алекса с глухим неодобрением – по уговору, он должен был танцевать с Розой, а не с Селестой.

      – Это не то, – плюхнувшись обратно на стул и отдышавшись, заявила Селеста, – я даже слов не разобрала.

      – Тихо ты, – сказал ей уже Филипп.

      А Алекс обронил на стол пятидесятифунтовую купюру и со словами «это за вино» с достоинством удалился. Филипп залпом допил свой пунш и, объявив: «Пойду верну деньги», взял трость и вышел следом.

      – Что ты здесь делал? – нагнав его уже у изгороди, спросил Фил. На самом деле у него отлегло от сердца: вечер принес не хаос, а всего лишь незапланированное шоу.

      – А ты? – поинтересовался Алекс на ходу, направляясь к метро. Песенный запал прошел, и как часто бывало, теперь он ощущал опустошенность.

      – Они мои родственники, – вынужден был признать очевидное Филипп. – Но что там было за шоу?

      – Этот Персиваль нанял меня как актера, чтобы я сыграл крутого полицейского из Америки и попытался охмурить Розу. Не так чтобы сильно, а просто чтобы расстроить ее свадьбу. Персивалю она почему-то не нравится. И мне уже почти удалось найти с ней общий язык, пока ты не появился.

      – А ты ударил не понарошку, – сказал Фил, машинально потерев грудь.

      – Как и сказал, в четверть силы. Если б я бил по-настоящему, ты бы так просто не отделался.

      – Все равно, это была неудачная импровизация.

      – Мне жаль, – неловко произнес Алекс, – я хотел промазать, но промахнулся.

      Фил помолчал, наморщив лоб.

      – Как Онегин?

      – Что? – Алекс недоверчиво на него посмотрел.

      – Мы ставили отрывок в Академии.

      – Ты меня сейчас удивил, – признал русский. – Ладно, давай я внеурочно сочиню новый провенанс?

      – Лучше другое, – сказал Фил. Роза ему тоже не слишком нравилась. Было в ней что-то фальшивое. Может быть,