Эгоист. Дарья Белова

ты не такая радостная, как я думал.

      Стыдно за сказанное. Останавливаюсь на полпути и, прочистив горло, спрашиваю:

      – Может, ты что-то хочешь?

      Звучит странно, и я готова услышать очень черную шутку в свой адрес. Но вместо этого Марино просит:

      – Кофе.

      – Конечно. Сейчас принесу. Эспрессо?

      «Я все помню», – прошептать бы на ухо.

      – Эспрессо, – подтверждает и в эту же секунду отворачивается от меня.

      Меня обдает его холодом, когда должно быть совсем наоборот. Неуклюже отступаю, взглядом ерошу по телу Майка. Он все еще в гоночной форм, которая полна следов от пожара.

      Сколько времени их костюмы выдерживают огромных температур, защищая кожу от огня? Страшно представить, что какая-то ткань с кучей разных картинок спонсоров может спасти жизнь.

      Тридцать секунд. Столько времени гоночный комбинезон защищает тело. Перчатки же намного меньше.

      Перед тем как скрываюсь за дверью, обращаю внимание на руки Майка. Ему потребуется восстановление перед тем, как он снова сядет за руль болида. И сидят ли… Ему вообще было страшно? О чем он думал? Мысли закручивают меня в водоворот до тошноты.

      Практически добегаю до кофемашины, на автомате делаю эспрессо. Рядом с чашкой кладу пару кусочков сахара. Майк не пьет сладкий, но вдруг именно сейчас захочет?

      Растерянность в каждом моем движении.

      Молчание, которое наполняет комнату, когда я туда захожу, заставляет делать все тихо и незаметно.

      Ставлю поднос на стеклянную тумбочку, беззвучно отхожу к двери. Все в теле при этом работает очень шумно, будто я превратилась в старый, ржавый дедушкин автомобиль.

      – Тебе, наверное, будет неудобно пить самостоятельно? – спохватываюсь поздно.

      И тема такая еще колючая. Я никто ему, чтобы помогать, но и просто так кинуть этого придурка совесть не позволяет.

      – Спасибо за твою чуткость и заботу, но я справлюсь.

      Майк поднимается и садится на кушетку. Здесь по-прежнему пахнет не то спиртом, не то противными лекарствами. Еще кофе. Но сильный запах настолько перебивается посторонними медицинскими примесями, что тошнота лишь усиливается, и я не имею представления, как в такой обстановке можно хотеть пить кофе.

      – Как же?…

      Злость берет.

      – А вот так!

      Наблюдаю, как Майк пытается взять маленькую чашечку. Пыхтит. Но скорее согласится снова залезть в горящий болид, нежели попросит меня о помощи.

      – Я могу…

      – Просто уйди, Жемчужина. Ты мешаешь мне сосредоточиться!

      А я еще переживала за этого упрямого засранца!

      – Cazzo! – слышу грубое ругательство. Марино протяжно выдыхает, но все же молчит.

      За два шага преодолеваю расстояние между нами и беру чашку в руки. Горячая. А что испытывал Майк, когда кожа на его ладонях была облизана огнем?

      – По-твоему, я маленький? Меня надо поить чертовым кофе? – раздраженно шепчет.

      – Ты немаленький, Марино, ты…

      «Придурок!» – кричат мои мысли.

      – Ты