Эгоист. Дарья Белова

до отвала и задыхаюсь от невозможности перевести дух.

      Облизываю губы, поздно поняв, что даже банального бальзама на них нет. Волосы растрепаны. Все как-то быстро происходило, не до прически было.

      Майк коротко мажет взглядом по губам и возвращается к глазам. Недовольно поджимает свои губы, меня разрывает от воспоминаний. Марино всегда улыбался мне. В его улыбку я вначале и влюбилась. Итальянец, блин…

      И с языка почти сорвалось это признание.

      – Я был бы благодарен, если бы в прессе не раздували мою аварию… – сухо говорит.

      Он же мой как бы начальник.

      – Хоро… – недоговариваю. Невысказанные слова оставляют язвы на языке, – я влюбилась в тебя тогда, Майк. Крепко влюбилась…

      К горлу тянется спазм, перекрывающий доступ кислорода к легким.

      – … Я тоже, жемчужинка.

      Грустная ухмылка, что острее воткнутого в сердце ножа. Фантомная боль разрезает как кусок свежего мяса.

      – Жаль, не вышло ничего у нас, – хриплый шепот раздражает слух. Прикрываю веки и морщусь. Слезы уже наполнили глаза.

      – Жаль.

      Глава 13. Таня

      Полгода назад

      – Ты в этом собралась идти в клуб и покорять горячие итальянские сердца? – Марта уперла руки в бока. Ее дерзкий взгляд обводит мое тело несколько раз за секунду.

      – Мне не нужно покорять ничье сердце.

      У меня уже есть одно. Упрямое, невыносимое, но какое-то полюбившееся уже. Майку Марино принадлежит.

      – Это ты сейчас так думаешь. Но вспомни, где ты?

      Оборачиваюсь.

      Мы в моей скромной квартирке. Здесь крошечная ванная комната со следами плесени, скрипучие полы и одна конфорка на кухне, которая в нашем широком русском понимании совсем не кухня, а всего лишь уголок.

      – Мы в Риме, Жемчужина! Горячие итальянцы, пицца, паста, вечерние прогулки по Вечному городу. И любовь, любовь, любовь…

      Марта мечтательно закатывает глаза. С ее последнего визита в Рим прошло несколько недель, а она будто бы и не была в этом городе.

      – Ага, по пятьдесят евро за свет и уборку подъезда, невыносимая жара и крики соседей по утрам. Еще и капучино не выпьешь в обед. А ты знаешь, как я люблю капучино.

      На узкую кровать, на которой все же мы с Майком помещались под его итальянское ворчание, летят вешалки с одеждой: платья, платья, снова платья, короткие шорты…

      – Снимай свой старушечий комбинезон и вот, – кидает в меня платьем, очень похожим на ночную комбинацию. Лифчик вообще предусмотрен или мне «наводить прицел» сосками? – Примерь. И еще помада. Красная.

      – Майк меня убьет. Он такой ревнивый!

      – Да ничего твой гонщик не скажет. Где он вообще, а?

      Ткань шелкового платья холодит кожу ладоней. Несмотря на сентябрь, Рим – центр внеземного пекла. Может, не такая уж и плохая идея с этим шелковым, коротким нарядом.

      – В Сингапуре. У него гонка, – совсем без интереса отвечаю. Я далека от этих гонок, как и от самого Сингапура.

      – Тем более, – подмигивает. – Надевай. Вышлем пару фоток, и он на своем болиде полмира проедет,