Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2. Григорий Кружков

тишину

      Волшебных окон, над скалой морской,

      В забытом, очарованном краю.

VIII

      Забытом!.. Словно стон колоколов,

      Тот звук зовет меня в обратный путь.

      Прощай! Фантазия, в конце концов,

      Навечно нас не может обмануть.

      Прощай, прощай! Печальный твой напев

      Уходит за поля… через листву

      Опушек дальних., вот и скрылся он.

      Холмы перелетев…

      Мечтал я – или грезил наяву?

      Проснулся – или это снова сон?

      Ода меланхолии

I

      О нет! к волнам летейским не ходи,

      От белладонны отведи ладонь,

      Гадюк, уснувших в чаще, не буди

      И Прозерпины горьких трав не тронь.

      Не надо четок тисовых, ни той

      Ночной Психеи, «мертвой головы»,

      Чтобы печали совершить обряд,

      Ни пугала пушистого совы –

      Они затопят разум темнотой

      И сердце страждущее усыпят.

II

      Но если Меланхолии порыв

      Вдруг налетит, как буря с высоты,

      Холмы апрельским саваном укрыв,

      Клоня к земле намокшие цветы, –

      Пусть роза утренняя утолит

      Печаль твою, – иль моря бирюза,

      Иль на пустом песке – волны узор;

      И если госпожа твоя вспылит,

      Сожми ей руку, загляни в глаза,

      Не отрываясь, выпей дивный взор.

III

      В нем Красоты недолговечный взлет,

      И беглой Радости прощальный взмах,

      И жалящих Услад блаженный мед,

      В яд обращающийся на устах.

      О, даже в храме Наслажденья скрыт

      Всевластной Меланхолии алтарь,

      И всяк, чье нёбо жаждет редких нег,

      Поймет, вкусив, что эта гроздь горчит,

      Что счастье – ненадежный государь, –

      И душу скорби передаст навек.

      Ода праздности

      (Они не трудятся, не прядут.)

      Однажды утром предо мной прошли

      Три тени, низко головы склони,

      В сандалиях и ризах до земли;

      Скользнув, они покинули меня,

      Как будто вазы плавный поворот

      Увел изображение от глаз;

      И вновь, пока их вспомнить я хотел,

      Возникли, завершая оборот;

      Но смутны, бледны силуэты ваз

      Тому, кто Фидия творенья зрел.

      О Тени, я старался угадать:

      Кто вас такою тайною облек?

      Не совестно ль – все время ускользать,

      Разгадки не оставив мне в залог?

      Блаженной летней лени облака

      Шли надо мной; я таял, словно воск,

      В безвольной растворяясь теплоте;

      Печаль – без яда, радость – без венка

      Остались; для чего дразнить мой мозг,

      Стремящийся к одной лишь пустоте?

      Они возникли вновь – и, лишь на миг

      Явив мне лица, скрылись. День оглох.

      Вдогонку им я прянул, как тростник,

      Взмолясь о крыльях, – я узнал всех трех.

      Вожатой шла прекрасная Любовь;

      Вслед –