.

костра. Ладонь была покрасневшая, но совершенно чиста, ни пузырей от ожога, ни шрама. Окружающие заворожёно смотрели на Закира, не решаясь, подать голос: то, что он сделал, было чудом – чудом во славу его веры, его духа и убеждений.

      – Беда в том, что у каждого в этой жизни своя правда, – добил Закир, – но Истина, есть только одна. Ищите её в словах пророка. И в глубине своего сердца.

      Начин и Балта в который раз молчаливо переглянулись: прошедший день, столь богатый событиями и редкий для неторопливой степной жизни, всё ещё не хотел оставлять эту землю. Голоса людей и животных вокруг смолкли, в воздухе висела свистящая сверчковая трель. Костёр затлел, пустил дымок, смешавшийся с запахом трав и тёплой остывающей земли. Россыпь искристых угольков чуть вспыхивала алыми разводами, оживая под дуновением ветра, словно на земле под ногами зарождались и трепетали живые молнии.

      – Спасибо за угощение, – сказал Закир поднимаясь. – Пора отдыхать.

      Все, не сговариваясь, поднялись с мест.

      – Спасибо, вам, почтенный Закир, – сказал Эркин, – за то, что почтили нас своим вниманием.

      Закир ответил лёгким поклоном.

      – Милости Неба и добрых дорог, – пожелал он на прощание ребятам. – Доброй ночи, всем.

      – Доброй ночи, – прошептал Начин, глядя на удаляющуюся в сумрак фигуру.

      Пора было уходить и им.

      – Пойдём? – негромко спросил он Батла, тот кивнул в ответ.

      – Что, собрались уходить? – спросил Эркин.

      – Да, нам пора, – ответил Балта.

      – Славный выдался день, – сказал Эркин. – Мы двинемся утром. Если захочет Всевышний, когда-нибудь увидимся вновь. А это вам на память, – Эркин протянул ребятам пиалу, из которой пил Закир и стрелу. – На память о мудреце Закире.

      Мальчуганы застыли в нерешительности. То, что произошло в этот вечер на их глазах, было не просто чудом, а имело невыразимый сокровенный смысл. Сейчас обе эти вещи для них имели безмерную ценность. Невозможно было даже представить, что их отдадут им в руки, вот так просто.

      – Берите. Себе я оставил его слова, – Эркин приложил руку к сердцу и улыбнулся. – Пойдёмте, я провожу.

      Балта, как старший, взял обе вещи. Подобрав коней, ребята вместе с Эркином прошли через лагерь. Костры тлели небольшими огоньками. Немногие вокруг ещё сидели и в полголоса разговаривали, в основном же люди уже спали, расстелив на земле циновки и шкуры, возле костра или под боком у своих верблюдов.

      – Добрых дорог и доброй ночи, – Эркин махнул на прощание рукой.

      – Доброй ночи, – ответили ребята и, оседлав коней, легонько тронулись к дому.

       Отъехав на приличное расстояние, они вновь спешились и уселись на земле держать совет: надлежало решить, что делать с вещами Закира. Без слов было ясно, что стрела из рук мудреца, имела бесконечную ценность. И, понятно, что такая стрела, могла приносить столь же бесконечную удачу на охоте, на состязаниях и, конечно, в бою. Оба мальчугана в душе страстно желали заполучить стрелу себе. С другой стороны пиала, из рук мудреца, имела не менее большую ценность. Она гарантировала здоровье и могла уберечь от любого коварства, которого