Пионерское лето 1964 года, или Лёша-Алёша-Алексей. Александр Степанов

этой, ― Цыпа поднял и показал ногу, потом почесал её о другую.

      – А я какой говорил?

      – А чё сразу я? ― буркнул Славка, оправдываясь.

      – «Я» в твоём случае ― последняя буква греческого алфавита! ― Белобородов подошёл и врезал ему подзатыльник. ― Это для начала, ― пообещал он, ― память освежить. Сейчас запомнишь на всю жизнь: на правой ноге барабань поперёк стадиона и назад. Выполняй!

      Цыплаков запрыгал подраненным воробьём к противоположной стороне стадиона. Не позавидуешь!

      – Последняя буква греческого алфавита ― «омега», ― шепнул мне Витька Ефимов.

      – Это ты ему поясни, ― услышав, посоветовал очкастому всезнайке Кузнецов.

      После отработки построения, Белобородов дрессировал нас выходить из строя со второй шеренги. «При выходе из строя нужно», ― объяснял он, ― правую руку положить на плечо товарищу, стоящему впереди. Стоящий в первом ряду правой ногой делает шаг вперёд, левой ― шаг в сторону. Выходить из строя нужно с правой ноги. Пропустив товарища, выходящего из строя, пионер с первой шеренги делает шаг правой ногой вправо, затем левой назад и приставляет к левой ноге правую ногу. Ты, который пионер в очках, ― показал он на Ефимова, что стоял у меня за спиной, ― выйти из строя!»

      За себя я не переживал: строевая подготовка каждый год в пионерлагере, а вот как Витька выйдет? Достанется и мне под горячую руку, если не так. Обошлось. Я видел, как Цыплаков переменил ногу. Увидел это и Белобородов.

      – «Разгильдяй с облупленным носом, ― обратился он к Кузнецову, ― сбегай, приведи того «подраненного барабанщика, ― показал он на Цыплакова».

      Когда Кузнецов и Цыплаков подошли к Белобородову, он приказал Кузе встать в строй, а Славке влепил подзатыльник.

      – Сказано тебе, барабанить по земле правой ногой или нет?

      – Сказано, ― буркнул Славка, потирая затылок.

      – Десять приседаний. Выполняй!

      Цыплаков присел десять раз.

      – Теперь бегом на место, где ногу поменял и барабань дальше! А вас, балбесы, ― сказал Белобородов, обращаясь к строю, ― буду учить выходить из строя и отдавать рапорт. Сейчас я покажу, как этого делать нельзя. Вот ты, стриженная, ― ткнул он пальцем в Женьку Панус, ― девочка должна косички носить, а не стричься под мальчишку! Выйти из строя и отдать рапорт.

      Сейчас орать на неё будет. Сашка Панус говорил, они с сестрой один раз в пионерском лагере были, да и то давно, подумал я. «Барабанщик», ― как-то само собой выскочило у меня на Белобородова. Да, «Гена-барабанщик», ― вот как его называть нужно.

      Опасался я зря. Женька чётким шагом подошла к Белобородову, лихо вскинула руку в пионерском салюте и доложила:

      – Товарищ заместитель директора по воспитательной работе, пионер Панус по вашему приказанию прибыла! ― и улыбнулась.

      Белобородов растянул губы в довольной улыбке.

      – Вот так, разгильдяи, учитесь, как нужно отдавать рапорт! ― сказал он, обращаясь к строю. ― Молодец! Встать в строй.

      …Конечно, подумал я, даже пионер первой ступени