Забери меня, мама. Женя Озёрная

и дурная. Ты на небо посмотри, щас как ливанёт. Пойдём, там кролик тушёный в казане.

      – Я не хочу есть, тёть Нет.

      – А для кого я тогда?

      – Для себя.

      – Такого не бывает, Анька. Разувайся. Что случилось-то, что аппетит не нагуляла за весь день?

      Сегодня Аня решила молчать. Всё-таки попытаться поесть – Нета же старалась – а потом сказать, что лучше вернётся на Гремучую Гору, и опять уйти в бабушкин дом. Оставить там одежду и улететь к другому окну, чтобы смотреть и слушать. И чтобы понять, почему всё так.

      Кролик оказался вкусным, но в душу это не доходило. Нета сидела, подперев голову рукой, и наблюдала за тем, как Аня ест, а потом отвернулась и стала смотреть в окно.

      – Знаешь, – сказала Аня, – осенью я не буду так часто ездить, мешать тебе ещё. Лучше работы побольше возьму, деньги буду копить. Дом ремонтировать надо.

      – Ремонт – это дело хорошее. У Гришки Никитина можно спросить про рабочих, он толк знает. А мешать, так ты не мешаешь. Ну, смотри сама. Я тебя всегда жду, да ведь так и не рассказала я тебе…

      – Ещё расскажешь. Только не сегодня. Я и сейчас, наверное, пойду. Спасибо тебе, очень вкусно. – Аня вытерла руки полотенцем.

      – Как, уже?

      – Да вспомнила, там материал нужно выучить.

      Нета засуетилась и достала откуда-то горсть шоколадных конфет.

      – Не хочу я сладкое.

      Аня стояла в дверном проёме.

      – Ну хоть мясо возьмёшь? – загрустила Нета.

      – Пропадёт.

      ***

      Бабушкин дом стоял, как и всегда, пустой. Аня прошла сразу в спальню, наконец сняла кеды и улеглась на скрипучий диван. Ненадолго наступила тишина, в которой затем стало слишком слышно свои мысли и ещё что-то с трудом различимое. Смотреть на себя в зеркало, стоявшее как раз напротив, было неприятно, вдобавок казалось, что дёргается секундная стрелка часов, остановившихся уже много лет назад. Преодолевая брезгливость, Аня залезла под старое одеяло и закрыла руками уши: нет, часы же не тикали, этого не могло быть.

      Тик. Тик. Ти…

      От порыва ветра форточка скрипнула, а потом резко захлопнулась. Оборвалась и осталась рядом нить того, кто шёл сейчас по дороге мимо и свернул в сторону, двинулся через луг. Это был самый короткий путь на Боковую.

      Ти… Ти… Ти…

      Чья это нить? Сырин?

      Нет, не его.

      Это что-то крепкое и надёжное, и уже почти забытое. Пробуждающее где-то внутри благодарность за то, что не оставил одну ночью, дал приют, чья бы ни была.

      Ти… Ти… Лети!

      Сбросив с себя одеяло, Аня вскочила, нет, уже вспорхнула без подготовки и устремилась к форточке. Протаранила её и оказалась снаружи, в увядающей Озеровке. Так быстро.

      Тот, кто шёл через луг, даже сейчас, в сентябре вечером, был в серой панамке. По ней Аня легко узнала Григория и протянула новую нить, чтобы ненароком не потерять. Чем дальше она его сопровождала, тем яснее становилось, что он и вправду идёт на Боковую. Может, всё-таки к Нете? Ане и самой не помешало бы к ней, ночевать одной в доме будет слишком страшно.

      И