.

вторника. В трубке звучал порядочно недовольный голос, но так было нужно. Ещё её попросили срочно позвонить маме, но она не могла начать говорить сразу. Всё, что накопилось, лучше было перенести в письмо, чтобы уже при личной встрече отдать его прямо в руки. А звонок что – звонок будет после письма, чтобы спокойно сообщить о фактах, раз уж того требует ситуация. Мама долго ждала её звонка, но по такому ли поводу?

      Придя в теперь уже светлый, будто бы вздохнувший от облегчения дом и стряхнув накопившуюся на столе пыль, Аня нашла в тумбочке старую тетрадку и вырвала в середине двойной лист. Широкая линейка, ненужная теперь, во взрослой жизни, слишком напоминала о школе. О том времени, когда всё ещё было так неясно. Кто она такая, сама Аня, и что произошло с бабушкой? Почему и бабушка была такой? Где её папа – и тоже: кто он? Почему мама о нём не говорит? Универ ответил на эти вопросы лишь частично, а потом вступила в дело жизнь. Только вот как теперь понять, что это – о тебе?

      На пустую страницу, в самый центр, капнула слеза. Это её, действительно её жизнь. Её бабушка. Её тело. Её отец, которого она не успела узнать. Вдруг, если бы была у него Аня, его жизнь сложилась бы – и окончилась – совсем иначе? Хотя что может Аня теперь, когда уже поздно?

      Так захотелось вывести на первой строке: забери меня, мама – но эти слова опоздали лет на десять с лишним.

      В тишине оставленного дома рыдания отдавались эхом слишком громко. Казалось, их услышит кто-то за стенами. Или кто-то, кто давно уже наблюдал за Аней с неба, быть может, даже сама бабушка – если она вообще могла туда попасть с такой-то судьбой. Но Аня плакала, и боль уходила.

      Когда ушла вся боль, назначенная на сегодня, она вытерла глаза руками, а потом и руки об одежду. Нужно было писать, вот только, выведя привычную загогулину большой П в слове «привет», Аня услышала звонок.

      Нет, это спамер. Она смахнула вызов и снова уставилась на чистый лист бумаги, куда накапали нечаянные слёзы. Мама не должна была этого увидеть. Пусть она считает её взрослой и думает, что всё в порядке. Так что это письмо стоило оставить себе, а потом собраться как можно быстрее – и позвонить.

      Невидимая нить выползла на бумагу просто и искренне. Опомнившись, Аня встала, отодвинула скрипнувший стул и опять подошла к зеркалу. Какая же она сегодня обычная. Так и не скажешь, что она почти всегда стоит в полушаге от того, чтобы превратиться в птицу, каркнуть так, что обернётся случайный прохожий, и лететь…

      Обнимая чёрными крыльями солнце над Гремучей Горой и веря, что мама обязательно всё поймёт.

      Глава 6

      Всё было неправильным.

      Н