Германия: философия XIX – начала XX вв. Сборник переводов. Том 3. Идентичность. Валерий Алексеевич Антонов

или даже отрицать эту слабость человеческого познания? Наша задача – исследовать данные факты, и мы не можем не замечать их или не признавать их значимости и масштаба, как физиолог может не замечать несовершенства нашего тела. Однако, даже если видеть несовершенство в описанных отношениях, даже если характеризовать утверждения так называемого естественного глаза как недоказанные и позволять себе придавать им практическое значение лишь в ограниченной области, ни в коем случае нельзя отказывать им в значимости, но к ним следует прислушаться, потому что они действительно часто служили источником величайших открытий. Неоспоримым фактом является то, что человеческий разум, получая впечатления, сразу же ощущает в них тождество и различие, не будучи в состоянии уточнить детали. Непосредственное познание, сравнимое с простым впечатлением, с тонким чувством, предшествует ему; усилия интеллекта должны следовать за ним, чтобы раскрыть его как обман или доказать его, прямо или косвенно. Бесчисленные умозаключения и аналогии, которые впоследствии оказались истинными, были сделаны благодаря непосредственному восприятию тождества или различия, которое рассудок даже не мог выразить словами в виде утверждения. Значительная часть того, что обычно называют большим разумом, состоит в этой способности.

      Таким образом часто достигается настолько твердая убежденность, что даже ясное доказательство тщетно борется с ней. И не совсем напрасно. Ведь и теория должна подтвердить известный факт из опыта, поскольку то, что можно сказать словами, – это то, что установленные знаки часто составляют наименьшую часть всего впечатления и в своей общности допускают грубейшие недоразумения. Известно, как часто человек обманывался кажущимся словесным доказательством и, не будучи в состоянии ответить на доказательство оппонента, предпочитал следовать невыразимому впечатлению, утверждающему обратное. На самом деле невозможность назвать отдельные характеристики впечатления не является доказательством его истинности. В тысяче случаев можно распознать настроение, отношение, в котором что-то было сказано, даже если говорящий ничего об этом не сообщил. Это обычно недоказуемое осознание не обязательно должно быть недоказуемым само по себе. Но доказательство потребовало бы (кроме взгляда и выражения лица) такого острого и детального изучения отдельных слов, последовательности фактов, перемежающихся описательных замечаний, чтобы вывести из них субъективные мотивы, настроение, бессознательно руководившее изложением оратора, что только для понимания этого, не говоря уже о руководстве им, потребовалось бы в десять раз больше природного таланта и образованности, чем для этого простого осознания. Даже менее образованный человек иногда чувствует разницу между одним рассказом и другим из тысячи подробностей, которые он не умеет передать, чувствует idem in the present с другими, которые