Хороший братец – мертвый братец. Владимир Медведев

делать-то? Вылечить можно?

      – Как лечить?! Никаких методик борьбы с душевными заболеваниями свиней не существует. Вы, конечно, спросите, не стоит ли его забить? Вопрос спорный. Известно, что мясо животного, находящегося в состоянии стресса, сильно теряет в качестве. Логично предположить, что из-за психической болезни оно, вернее всего, непригодно в пищу или даже опасно для здоровья…

      Большие уши Бориса Николаевича поднялись и развернулись раструбом в сторону ветеринара. У свиней очень тонкий слух, чего Матвей не знал, а Федор Михайлович, очевидно, не учел. На массивной физиономии Бориса Николаевича выразилось сначала недоумение, затем возмущение и, наконец, ярость. Он зарычал глухо и гортанно и проскрежетал, с трудом выговаривая слова человеческого языка:

      – Я сам тебя забью.

      По-видимому, кабан, или сидящий в нем бес, был не в ладах с русской грамматикой и не понимал, что сослагательное наклонение в данном случае служит отрицанием. Тяжко ступая, как поваленная на бок и обросшая черной щетиной статуя командора, Борис Николаевич двинулся к людям.

      – Боря, ты неправильно понял! – закричал Матвей. – Он лечить тебя хочет!

      Федор Михайлович, впавший в ступор, спокойно наблюдал за приближением кабана.

      – Странная реакция. Обычно они стремительно бросаются в атаку.

      – На кой лясы точить?! – чуть не взвизгнул Матвей. – Ноги в руки и ходу!

      Он схватил ветеринара за рукав и потащил к крыльцу. Остановившись наверху, оба оглянулись. Кабан с непреклонностью миниатюрного Т-34 двигался к ним. Матвей впихнул ветеринара в дом и запер дверь на засов. Затем они услышали глухой удар. Кабан штурмовал препятствие.

      – Не трухайте, доктор, выдержит, – прошептал Матвей, имея в виду дверь.

      Она выдержала. Борис Николаевич отправился рушить тачку ветеринара. «Нива» тоже выдержала. Хотя пороги и низ корпуса немало пострадали. Федор Михайлович не обратил на действия кабана никакого внимания. Он размышлял.

      Невольным узникам повезло. Матвей, ублажая беса брагой, оставил пару-другую литров для себя. Он усадил ветеринара за стол, налил ему полную кружку, чокнулся и провозгласил:

      – Ну, будем! Для прочистки мозгов.

      Уж кто-кто, а он знал ноотропные свойства своего зелья. Оно и впрямь прочистило. После бражки Федора Михайловича прорвало. Он вышел из ступора и сообщил:

      – Мне все понятно.

      Он попытался как можно проще объяснить Матвею, что произошло с Борисом Николаевичем. Ветеринар обладал широким кругозором и немалыми познаниями, выходившими далеко за пределы его профессии. Разбирая феномен кабана, говорящего двумя голосами, он исходил из теории замечательного отечественного ученого Бориса Федоровича Поршнева о роли безумия в возникновении разума. По этой теории безумие стирает адаптивные рефлексы нормальных животных, а потом из этого хаоса рождается разум.

      – Че-то не понял, – перебил его Матвей. – Это если съехать с ума, сразу поумнеешь? Так, что ли?

      – У нас