Хороший братец – мертвый братец. Владимир Медведев

головой, пытаясь вытряхнуть нелепое видение, и не сразу осознал, что кто-то кличет его по имени.

      – Матюха, ты где?

      Он выглянул наружу и увидел на крыльце Вована.

      – Ты чего там забыл? – спросил приятель. – Гляжу, дверь в доме открыта, тебя нет.

      – Иди сюда, – позвал Матвей.

      – В хлев, что ли, жить переехал?

      Шутник, блин!

      – Иди, покажу чего.

      Расчет был прост. Вован у Матвея в авторитете. Давным-давно он уехал из Березовки, жил в Саратове, темные дела крутил, а потом что-то случилось: то ли он кого-то наколол, то ли его накололи, едва унес ноги, спасибо, жив остался и головы не лишился, прятался какое-то время в Районе, а потом зарылся там, где надежнее: в родном селе. Если кто-то в жизни что-то понимает, то это Вован. Пусть он и разберется, есть ли бес или только грезится с бодуна. Если хлев пуст, Вован спросит: «Ну и чего хотел показать?»; а если удивится: «Где спер?» – значит, кабан не видение, а материальное животное. Тогда придется дополнительно выяснять, есть ли в нем бес. Хотя и без того ясно, что есть.

      Вован спустился с крыльца и неторопливо двинулся на зов, трезвый до неприличия. Даже издали видно, что черепушка у него не забита захрясшим цементом, и руки не дрожат, и сердце не колотится, и сушняка во всем организме нет. Друг называется!

      Вован вошел в хлев, поморгал, чтобы глаза после яркого света привыкли к полутьме.

      – Видишь? – спросил Матвей, не дождавшись вопроса и не зная точно, какой ответ хочет получить.

      Вован ответил вопросом на вопрос:

      – Сам-то видишь?

      – Вижу.

      – Так с какой целью допытываешься?

      Матвей был вынужден спросить в лоб:

      – Что видишь?

      – Окулистом заделался? – вопросил Вован насмешливо. – Я не слепой. Стопроцентное зрение.

      Вертится, стервец, как последний пельмень на блюде в большом застолье – ты в него вилкой, он в сторону, ты вилкой, а он влево, ты опять, а он вправо… Матвей озлился:

      – Так видишь или нет?!

      – Поясни, что я обязан увидеть, – спокойно ответил Вован.

      – Кабана, блядь! – заорал Матвей. – Кабана!

      – Так бы сразу и сказал. Юлишь, как…

      Матвей сжал кулаки.

      – Тебе в каком глазу зрение поправить: в левом или правом?

      Впервые он позволил себе такую грубость по отношению к Вовану. Тот наконец осознал серьезность момента. Иной алкаш ткнуть в рыло очень даже способен. Матвей, мужчинка жилистый, был как раз из таких. Смирный, но если хорошенько разозлить – лучше разбегайтесь. Вован легко бы с ним справился, но имел свои планы на дружка, приближенного к нечисти.

      – А-а-а-а, ты вот про что, – протянул он. – Так кабан – вот он, на виду, про него и речи нет. Я думал, ты про что другое спрашиваешь. С хрюшкой что думаешь делать?

      – Зарежу, мясо продам.

      Вован аж подпрыгнул.

      – Сдурел?!

      – Поясни…

      – Взаправду