Тринадцатая жертва. Дмитрий Захаров

прекрасному пищеварению и диабету второго типа. Капитан Вахтанг Гучава носил с собой шприц в футляре, стилизованный под массивную авторучку, два раза в день делал укол инсулина. Болезнь не испортила характер добродушного грузина, он знал уйму анекдотов. Гучава воздел руки, облаченные в синие латексные перчатки, словно намереваясь помолиться.

      – Хорошая история, что скажешь, Андрей? – он кивнул на распростертое тело.

      – Случалось и повеселее…

      Левая глазница трупа зияла пурпурно-черной пустотой, вытекшая на скулу сукровица засохла, и багровела как пятно на палитре художника. В правом глазу торчал осколок зеркала, и отражался краешек синего неба. Бледные губы перекрывали стежки черной нитки, краешек свисал на подбородок. Зрелище не для слабонервных!

      – Ничего не вижу, ничего, никому не скажу! – задумчиво проговорил эксперт.

      Федченко обернулся к стоящему поодаль лейтенанту.

      – Задание тебе, Лева! Обойди все квартиры дома, – он протянул руку в сторону ближайшей высотки, – от пятого этажа, до последнего. – Палец капитана обвел квадрат, включающий три десятка окон. – Поговори с жильцами, запиши данные. Если, что покажется странным, звони. Зайди на чердак, обычно ключи держат жители последних этажей. Персонально побеседуй с жильцами сто сорок седьмой квартиры. – Он проводил взглядом удаляющуюся семейную пару. Женщина придерживала на груди халатик, нервно и зло выговаривала что-то мужу. Тот шел, сильно горбясь, отвечал.

      – Так точно! – молоденький полицейский нахмурился, став похожим на подростка, играющего в шпионы, и поспешил к подъезду, на ходу важно придерживая пальцами кобуру.

      – Глупо, Андрон! – прокомментировал действия Федченко эксперт. – Вряд ли ее из окна выкинули.

      Капитан с тоской посмотрел на суровую нитку, торчащую из нижней губы покойника.

      – Девочку штопали при жизни, – сказал эксперт, словно угадав мысли Федченко. Он бесцеремонно поднял безымянным пальцем нижнюю губу. – И судя по прокушенному языку, она оставалась в сознании. Думаю, с выдавленными глазными яблоками и художествам на груди та же история.

      Федченко оглянулся на полицейский УАЗ. Неподалеку скучающе стояли трое «омоновнцев», массивные бронежилеты закрывали грудь бойцов. Заходящее солнце отражалось в окнах домов. Вахтанг прав. Опрашивать жителей дома нет резона, тем более, жертва, скорее всего, «вылетела» по меткому определению эксперта не из окна одной из квартир, а с крыши.

      – Тот, кто скинул девушку, должен был обладать силой атлета, – вслух размышлял Федченко. – Если он не пользовался подручными средствами…

      Эксперт вопросительно поднял густые брови.

      – Что-то типа метательной машины, – пояснил Федченко, а сказав, понял, что сморозил глупость. На кой черт кто-то будет тащить метательную машину на крышу дома! Шестнадцать лет работы в органах привели Федченко к убеждению, – в мотивах преступных деяний лежат простые схемы. Злоумышленники, как правило, идут по пути наименьшего сопротивления. Собственно, на