Тринадцатая жертва. Дмитрий Захаров

встретил это сообщение радостным повизгиванием.

      Проходя мимо большого зеркала в прихожей, Евгений хотел сдернуть с рамы простыню, но передумал.

      По лестнице шли пешком. Дверь распахнулась, сладкий аромат черемухи витал в воздухе. В сквере на скамейке сидел седой инвалид. Он улыбнулся Васильеву как старому знакомому.

      – Присаживайтесь!

      Ральф радостно устремился к растущим вдоль сквера деревьям. Евгений сел на край скамейки. Помолчали. Первым прервал паузу инвалид. Он протянул руку.

      – Сергей…

      Рукопожатие было твердым.

      – Евгений!

      Васильев посмотрел на скачущего в двух метрах от скамейки воробья, и неожиданно для самого себя, заговорил.

      3.

      Федченко повесил рубашку на плечики, сложил джинсы. Бывшая жена посмеивалась над его чрезмерной опрятностью.

      – Обычно, у мужиков носки по всей комнате раскиданы, а тебя сложены в стопку, как на прилавке в магазине! – говорила она.

      В раздевалке спортзала было малолюдно. Обычное явление для погожего вечера буднего дня; люди предпочитали отдыхать на природе. В сумке лежали боксерские бинты, видавшие виды перчатки. Шестнадцать унций. Часик постучишь, – семь потов сойдет! Федченко размышлял, куда пойти тренироваться, – в зал бокса, или прокачать мышцы. Позвонили из дежурной части. Офицер коротко доложил оперативную информацию. Подростка, снимавшего видео, нашли. Живет в соседнем доме. Говорит, что видео делал по заказу, заплатили десять тысяч рублей.

      – Заказчика назвал? – спросил Федченко.

      – Нет, товарищ капитан. Отправил снятый материал по указанному адресу, после чего зачем-то переустановил систему. Все стерто. Толком ничего не помнит.

      – Врет?

      – Психолог считает, что мальчик говорит правду.

      – Спасибо.

      Сразу после разговора, вторично зазвонил смартфон, на экране отразилось улыбающееся лицо Вахтанга Гучавы. На аватарке мужчина, давно отметивший пятидесятилетний юбилей, выглядел лет на пятнадцать моложе своего подлинного возраста.

      – Успел соскучиться, кацо?

      – Тут такое дело, капитан, – серьезно заговорил Вахтанг. – Я все-таки не удержался, и занялся этим делом в свободное от работы время.

      – Получишь орден!

      – Это вряд ли, но от поощрения не откажусь.

      – И что успел накопать? – Федченко сел на скамейку. Он терпеть не мог людей, разговаривающих по телефону в раздевалке спортзала так, что тема их беседы становилась достоянием общественности. Но не выходить же в одних трусах в холл!

      – Надпись, вырезанная на груди у женщины. Это латынь. Хитрый древний шрифт, Андрон, не сразу разгадаешь. Я сделал фото, покумекал, и нашел. Пиамон.

      – Как?

      – Пи-а-мон! – по слогам повторил Гучава. – Меня плохо слышано? Ты где?

      – В спортзале. Вернее, в раздевалке… – прижимая смартфон плечом к уху, Федченко принялся натягивать джинсы. Тренировку придется отложить. – И что это означает?

      – Не