Кони знают дорогу домой. Вера Салагаева

герт Плюм. Да иссякнут твои заботы, муж мой, – говорила, словно напевала, даря очаровательную улыбку и сияние жёлто-коричневых, словно песочных, глаз.

      – Да будет, да иссякнут, – принял он и, поцеловав жену, вышел. Не пройдя и трёх шагов, он услышал недовольный и обеспокоенный голос жены:

      – Антура, опять нет в кровати. Его невыносимая привычка убегать с утра, сведёт меня с ума. О чём он думает, покидая дом без позволения родителей. Ох, и задам я ему трёпку. Идите, найдите его, – говорила она двум лурдам, стоящим перед ней и ожидающим окончания её каждодневного говорливого волнения по сыну.

      Палевое солнце, ещё низко стоящее над горизонтом, словно вваливалось в восточное окно, окрашивая мозаичный монолит в радужное сияние. Равивэл, ещё не открыв глаза, откинул руку. Тёплое дыхание, исходящее от бархатистой кожи жены, проникло в его кожу. Ассия спала, подложив руку под чуть порозовевшую щёку. Ассия пришла, когда муж уже спал, и прилегла рядом, вдыхая травяной аромат, исходящий с его тёмных, средней длины, волос. Не учтивое, почти ребяческое отношение мужа, было забыто, и она, затаив дыхание, любовалась его красивым лицом. Лёгкое прикосновение к его плечу, откликнулось позывом сердца и её пальцы, принявшие этот зов, окрасились еле заметными волнистыми нитями алого цвета, придав руке животную горячность. Это, было её природной особенностью и жило в ней с самого рождения, окрашивая её чувственный мир и делая роковой женщиной. Подавив горячий порыв, она уснула, едва коснувшись подушки, отдавая своё излишнее тепло, её прохладному шёлку.

      Утро подняло его первым. Окунувшись в купальне, расположенной в одном из портиков, Равивэл шёл на веранду, где обычно проходили завтраки. Лурд, вывернув из западного коридора, остановился и приветствовал хозяина скрипучим голосом:

      – Доброе утро, герт Равивэл. Да продлятся солнечные дни твоей жизни, хозяин.

      – Доброе, лурд. Да продлятся, – ответил Равивэл и подмигнул металлическому слуге.

      Быстро отреагировав на его лукавый посыл, лурд предложил:

      – Кофе, хрустящие ломтики, сок.

      – Давай всё, – согласился Равивэл.

      Лурд, открыв дверцу на груди, вытащил белый цилиндр и поставил его на поддон, примостившийся в другой руке. Крепкий горьковатый запах, поднявшийся лёгким дымком, приятно коснулся ноздрей Равивэла, и он глубоко вдохнул, гортанью ощущая его волнующий запах. Сунув руку в щель у плеча, лурд ловко выудил салфетку. Прямоугольное отверстие, открывшееся на голове, выбросило в его подставленную руку с салфеткой несколько золотистых ломтиков. Положив ломтики рядом с цилиндром, он подал поддон хозяину.

      – Спасибо, лурд, – поблагодарил Равивэл и добавил тихо, – только никому не говори. Тайна?

      – Тайна, хозяин, – пообещал лурд и подмигнул Равивэлу.

      Съев лёгкий завтрак на ходу, Равивэл, в белом мундире, с золотым эполетом на правом плече и золотым пятилистником чуть ниже левого плеча, тихо ступая, двинулся к выходу. Дорогу перегородила,