Алая вуаль. Шелби Махёрин

Скульптор изобразил человека, превращающегося в демона. Золотые прожилки в белом мраморе не смогли смягчить черты его лица. Искаженное от муки, оно, казалось, воплотило в себе дух самого замка.

      Реквием был по-своему прекрасным, необыкновенный и полный жизни, а вот замок казался пустым и мрачным, лишенным всякой причудливости и волшебства. Здесь не было рогатых жаб и трехглазых воронов, ведьмы не целовали моряков, а отцы не обнимали своих сыновей. Не слышалось ни мяуканья котов, ни жуткой чарующей музыки, ни даже леденящих душу криков.

      Лишь тени и безмолвие обитали здесь. По безлюдным коридорам гулял сквозняк.

      Замок отражал пустоту своего хозяина.

      «И любой, кто дотронется до нее, познает его гнев… и гнев всей королевской семьи».

      Сдержав дрожь, я отняла руку от лица статуи. Замок отражал пустоту своего короля.

      – Пришли.

      Одисса со скрипом распахнула дверь. Однако я не решилась войти и неуверенно вглядывалась в темную комнату, освещенную лишь одним настенным подсвечником.

      – Если через пару минут я не окажусь в блаженном одиночестве в своей комнате, я кого-нибудь прибью, – вздохнула Одисса и поглядела на потолок. – Если повезет, то не тебя.

      Она отступила.

      Я так и не сдвинулась с места.

      – На закате тебя навестят, – раздраженно сказала Одисса и холодной рукой втолкнула меня в комнату.

      – Но…

      – Не бойся, дорогая. Ты почетная гостья, и в нашем доме тебя никто не тронет. – Одисса помолчала и неохотно добавила: – И все же замок очень старый и полон дурных воспоминаний, так что лучше не бродить по нему попусту.

      Я встревоженно на нее посмотрела, однако не успела ничего сказать, как Одисса захлопнула дверь и заперла. Тихий щелчок эхом разнесся в пронзительной тишине. Я сняла со стены латунный подсвечник и оглядела свою новую клеть. Как и на корабле, комната казалась бесконечной. Огромная, пустая и темная. У двери виднелась широкая лестница из черного мрамора, уходящая куда-то во мрак внизу.

      Я сделала глубокий вдох.

      Если мне суждено провести здесь много времени, нельзя бояться собственной комнаты.

      «Так».

      Только я сделала шаг вперед, как воздух резко изменился – словно что-то пробудилось, – и внезапно комната уже не казалось мне пустой. Волоски на шее встали дыбом. Я вытянула руку со свечой, пытаясь найти это нечто, но тени поглотили золотистое пламя. Я сжала пыльные перила.

      – Здесь кто-нибудь есть? – тихо спросила я.

      Ответом мне была тишина.

      Я посмотрела на мраморную лестницу под ногами. Ступени тоже были покрыты плотным слоем пыли, лишь следы от моих сапог виднелись на ней. Очевидно, что долгие годы сюда никто не заходил, а я, кажется, сошла с ума.

      «Дыши, – велела я себе. – Ты не в гробу. Ты не в туннелях».

      С трудом я начала спускаться, шаг за шагом, и невольно содрогнулась. Нигде я еще не испытывала такого ощущения, словно стены наблюдали за мной. Словно пол дышал. Я покрепче сжала подсвечник и сдавленно усмехнулась.

      Хотя