Алая вуаль. Шелби Махёрин

на пыльном полу исчезли.

      «Как странно».

      – Михал… попросил привести вас к нему в кабинет, а Одисса – ветреница наша – еще спит сладким сном. Я вызвался проводить вас.

      – Почему? – настороженно спросила я.

      – Потому что хотел с вами познакомиться. Весь замок только и гудит о вас. Пока я шел к вам, раз двенадцать услышал имя Козетта. – Он лукаво взглянул на меня. – Похоже, даже слуги могут называть вас по имени.

      Из гостиной вышла женщина в простом платье, со свертком тряпок в руках. Завидев меня, она прищурилась и выронила какую-то тряпицу. Я хотела было поднять ее, но женщина молниеносно схватила ее.

      – Excusez-moi[7], – пробормотала она, обнажив кончики клыков. Она посмотрела на Дмитрия и склонила голову. – Я вернусь, mon seigneur[8], – многозначительно произнесла она и поспешно скрылась за углом.

      Совершенно сбитая с толку, я посмотрела ей вслед. Та тряпка была пропитана кровью; на полу осталось алое пятно. Я хотела заглянуть в гостиную, чтобы посмотреть, откуда взялась кровь, но Дмитрий загородил дверной проем и порывисто улыбнулся.

      – Там ничего нет.

      Я посмотрела на пятно:

      – Но у кого-то идет кровь.

      – Правда?

      – Это разве не кровь?

      – Пятно вытрут. – Дмитрий нетерпеливо взмахнул рукой, избегая смотреть мне в глаза. – Идем? У Михала отвратительные манеры, и он не любит ждать.

      Не дожидаясь моего ответа, он снова взял меня под руку и силой повел вперед.

      – Но… – Я тщетно пыталась вырвать из его стальной хватки. – Почему она так на меня посмотрела? Откуда взялась кровь?

      Мне стало дурно. Я уперлась ногами в пол, пока Дмитрий буквально тащил меня вниз по лестнице.

      – Крови было так много. Кто-то пострадал…

      – Какая вы все-таки милая. Одисса ничуть не преувеличивала.

      И хотя Дмитрий явно хотел разрядить обстановку, рука его была напряжена. Взгляд тоже. Странная краснота разлилась по его шее. Он так и не взглянул на меня. Я его не знала, но могла предположить, что ему было стыдно.

      – Личный вызов, – печально произнес он. – Понравиться мадемуазель Монвуазен. Вы сделаете мне одолжение?

      Я пораженно на него посмотрела:

      – И какое же?

      – Не говорите, пожалуйста, никому об увиденном. Не хочу волновать сестру – ничего страшного не произошло, – и мы с Михалом… – Дмитрий пожал плечами. – Нам не нужны всякие недоразумения. Особенно учитывая его чудовищные манеры. Вы ведь не скажете ему, да?

      – А что я должна ему сказать?

      Дмитрий пристально посмотрел на меня, в его взгляде читалась нерешительность.

      – Ничего, – наконец сказал он, и странный румянец разлился теперь уже и по щекам. – Простите меня. Не стоило мне… Впрочем, неважно. – Он стиснул зубы.

      Повисла тишина. Мы подошли к огромным дверям из черного дерева.

      – Пришли, – тихо произнес он.

      Наконец-то мне удалось вырвать из его хватки. Дмитрий не пытался меня остановить. Он виновато склонил голову

7

Прошу прощения (фр.).

8

Мой господин (фр.).