О котах и людях: о ястребинке и розах. Марина Аницкая

надо же!

      Вместо того, чтоб отшатнуться, она приложила ладонь к его щеке. Безымянный замер.

      – Это еще почему? – хмуро спросила Керидвен, не давая ему отвернуться.

      Щека под рукой дрожала. В руке от этого гудело и отдавалось – как когда случайно ударишься самым локтем.

      – Я не могу перестать делать то, ради чего создан. Перестать сохранять. Перестать пытаться сохранить. А тебе это не понравилось, – он опять засмеялся. – Так что не пойти бы тебе домой, Керидвен-человек.

      Это выбесило Керидвен еще больше.

      – А не перестать бы тебе указывать, что мне делать, мистер Как-там-тебя! – зашипела она.

      Под ногами плескалось и гудело. С лица Безымянного осыпалась каменная крошка.

      – Даа? – протянул он. – А что стало с «отстань от меня, мне нужна моя собственная жизнь»?

      – Это и есть моя жизнь! – взорвалась Керидвен. – Меня задрало врать! Что тебя нет! Что мне плевать!

      Глаза защипало от злых слез.

      – Какое совпадение, – пробормотал Безымянный.

      Руки у него были горячие и шершавые, как раскаленная глина. Керидвен будто прижало к печке.

      – Ну что же, Керидвен-человек, – прошептал голос у нее над ухом. – Добро пожаловать в преисподнюю.

      [3х08] ИЗНАНКА

      – Это преисподняя? Ад?

      Они стояли на крохотном пятачке. Вокруг плескалась тёмная вода. Где-то далеко вверху переливалось огненное колесо. Эльфин прижимал её к себе.

      Это было… это было не так уж плохо, и, уж во всяком случае, далеко не самое плохое, что с Керидвен случалось в жизни.

      – Это изнанка. У всех решений есть оборотная сторона. И вот мы тут. – Эльфин говорил шёпотом, поверх её головы, Керидвен не видела его лица, только ощущала горячее дыхание над собой. – Та, на которой записано все, невидимое снаружи. Исподнее. – В голосе скользнула усмешка и пропала.

      Он вдруг отстранился и заглянул ей в лицо.

      – Керри, ты… Почему ты здесь? И почему… – голос дрогнул. – Почему ты не боишься?

      Керидвен развернулась, оглядываясь. У ног плескалась тёмная вода. Небеса уходили вверх, бесконечно вверх. Эльфин стоял за спиной, вросший в каменное дно, как дерево из красной глины.

      – Было бы страшнее, если бы этого ничего не было.

      – Тогда, в самом начале… Я позавидовал твоему брату. Позавидовал тому, как ты пошла за ним – без колебаний, без сомнения, – он опять издал горький смешок. – Мне так хотелось быть на его месте. Чтобы ты пришла за мной, чтобы ты принадлежала только мне… И вот ты здесь. А я все равно не могу пошевелиться. Не могу уйти отсюда, потому что это место – и есть я. Ты понимаешь? Понимаешь?!

      Мои выборы, моё прошлое – это и есть я. Я выбирал, я делал… Много такого, что ты не должна знать, не должна даже представлять такого, Керри, но это был я. Это были ошибки, но они были мои. Мои! У ангелов нет ничего своего, Керри. А я так не могу. Больше никогда так не смогу.

      Я хотел бы так много дать тебе… Но у меня ничего нет.

      У Керидвен