Манхэттен. Джон Дос Пассос

после больницы лицо. Нелли, в соломенной шляпке с красными маками, раскачивалась на вертящемся стуле у стола.

      – Сядь лучше около меня, Нелли. Адвокату может не понравиться, что ты сидишь за его столом.

      Она сморщила нос и встала.

      – Гэс, ты напуган до смерти.

      – Ты тоже была бы напугана, если бы попала, как я, в лапы к железнодорожному доктору. Он выстукивал и выслушивал меня как арестанта, а потом еще этот адвокат сказал, что я на сто процентов нетрудоспособен. По-моему, он врет.

      – Гэс, делай то, что я тебе говорю. Держи язык за зубами, пусть другие болтают.

      – Ладно, я не пикну.

      Нелли встала рядом с ним и погладила его курчавые, спутанные волосы, падавшие на лоб.

      – Как хорошо снова быть дома, Нелли! Опять ты будешь стряпать… и вообще… – Он обнял ее за талию и притянул к себе.

      – А может, я больше не хочу стряпать?

      – Ну не знаю… Что мы будем делать, если не получим этих денег?

      – Папа поможет нам, как помогал до сих пор.

      – Бог даст, я не останусь калекой на всю жизнь.

      Джордж Болдуин вошел, хлопнув стеклянной дверью. Засунув руки в карманы, он остановился и поглядел на мужа и жену. Затем, спокойно улыбнувшись, сказал:

      – Ну, господа, все улажено. Как только будет подписан отказ от дальнейших претензий, юрисконсульт железной дороги вручит мне чек на двенадцать с половиной тысяч долларов. Это сумма, на которой мы сошлись.

      – Двенадцать тысяч, черт возьми! – задохнулся Гэс. – Двенадцать с половиной тысяч… Подождите минутку! Вот вам мои костыли, я пойду – пусть меня переедут еще раз. Расскажу эту штуку Мак-Джилликэди. Увидите – старый негодяй сейчас же бросится под товарный поезд. Мистер Болдуин… сэр… – Гэс приподнялся. – Вы великий человек. Правда, Нелли?

      – Правда.

      Болдуин старался не смотреть ей в глаза. Он нервничал, его знобило, ноги его ослабели и дрожали.

      – Теперь вот что, – сказал Гэс, – возьмем кэб, поедем к Мак-Джилликэди и промочим горло в отдельном кабинете. Я плачу. Мне нужно подкрепиться. Едем, Нелли!

      – Мне бы очень хотелось, – сказал Болдуин, – но боюсь, что я не смогу. Я все эти дни очень занят… Только подпишите, пожалуйста, перед уходом вот эту бумажку, и я завтра получу для вас чек. Распишитесь здесь… и здесь.

      Мак-Нийл подковылял к столу и нагнулся над бумагами. Болдуин чувствовал, что Нелли пытается подать ему знак. Он сделал вид, что ничего не видит. После их ухода он заметил на краю стола ее кошелек – маленький кожаный кошелек с выжженными на нем цветочками. В стеклянную дверь постучали. Он открыл.

      – Почему ты не хотел смотреть на меня? – сказала она, задыхаясь.

      – Я не мог при нем.

      Он протянул ей кошелек. Она обвила руками его шею и крепко поцеловала его в губы.

      – Что мы будем делать? Прийти мне сегодня? Теперь Гэс опять будет напиваться до бесчувствия.

      – Нет, не могу, Нелли… Дела, дела… Я ужасно занят.

      – Ах ты занят?… Ну как хочешь.

      Она хлопнула дверью.

      Болдуин сидел