Манхэттен. Джон Дос Пассос

ловкий парень, Эмиль.

      – Вот я тебе записал мой адрес на случай, если ты забудешь его: «Девятьсот сорок пять, Двадцать вторая улица». Можешь ночевать там, но только не приводи с собой женщин и вообще… Я в хороших отношениях с хозяйкой и не хочу портить их. Tu comprends?[59]

      – А я хотел, чтобы ты пошел со мной на вечеринку. Faut fire un peu la noce, nom de Dieu![60]

      – Мне утром надо работать.

      – Брось! У меня в кармане жалованье за восемь месяцев.

      – Нет, приходи завтра в шесть утра. Буду ждать.

      – Tu m’emmerdes, tu sais, avec tes manières![61]

      Конго сплюнул в плевательницу, стоявшую в углу под стойкой и нахмурившись отошел в глубь комнаты.

      – Эй, Конго, садись! Барней нам сейчас споет.

      Эмиль вскочил в трамвай и поехал в город. На Восемнадцатой улице он слез и зашагал по направлению к Восьмой авеню. Вторая дверь от угла – маленькая лавочка. Над одним из окон висела надпись «Кондитерская», над другим – «Гастрономия». Посредине, на стеклянной двери, была надпись эмалированными буквами: «Эмиль Риго, первоклассные деликатесы». Эмиль вошел. Задребезжал дверной колокольчик. Полная смуглая женщина с черными усиками на верхней губе дремала за кассой. Эмиль снял шляпу.

      – Bonsoir, madame Rigaud![62]

      Она вздрогнула, посмотрела на него, и на ее широко улыбающемся лице образовались две ямочки.

      – Tieng, c’est comma ça qu’ong oublie ses ami-es![63] – сказала она громко, с сильным южно-французским акцентом. – Уже неделя, как месье Люстек не посещает своих друзей.

      – У меня не было времени.

      – Много работы – много денег, а? – Когда она смеялась, ее плечи и большие груди колыхались под тесной синей кофтой.

      Эмиль прищурил глаз.

      – Могло быть хуже. Но мне надоело быть лакеем… Это утомительно, никто и смотреть не хочет на лакея.

      – Вы тщеславный человек, месье Люстек.

      – Que voulez vous?[64] – Он покраснел и добавил застенчиво: – Меня зовут Эмиль.

      Мадам Риго закатила глаза.

      – Так звали моего покойного мужа. Я привыкла к этому имени. – Она тяжело вздохнула.

      – Ну а как идет дело?

      – Comma ci, comma ça…[65] Ветчина опять вздорожала.

      – Это чикагские дельцы вздувают цены… Спекульнуть на свинине – вот где можно заработать.

      Эмиль заметил, что черные глаза мадам Риго глядят на него испытующе.

      – Я так наслаждался вашим пением последний раз. Я часто о вас вспоминал. Музыка всегда хорошо действует, не правда ли?

      Ямочки мадам Риго все больше расширялись.

      – У моего бедного мужа не было слуха. Это меня очень огорчало.

      – Не споете ли вы мне что-нибудь сегодня?

      – Если вы хотите, Эмиль… Но кто будет заниматься с покупателями?

      – Я выйду в магазин, если услышу звонок. Вы разрешите?

      – Хорошо. Я выучила новую американскую песенку. C’est chic, vous savez.[66]

      Мадам Риго заперла кассу ключом, висевшим у нее на поясе, и прошла в комнату за лавкой. Эмиль последовал за ней со шляпой в руках.

      – Дайте мне вашу шляпу, Эмиль.

      – О,

59

Ты понимаешь? (фр.)

60

Надо устроить что-то вроде свадьбы. Боже ты мой! (фр.)

61

Ты мне осточертел, знаешь ли, со своими манерами! (фр.)

62

Добрый вечер, мадам Риго! (фр.)

63

Ну вот, так и забывают своих друзей! (фр.)

64

Чего же вы хотите? (фр.)

65

Так себе… (фр.)

66

Это шик, знаете ли (фр.)