Манхэттен. Джон Дос Пассос

вниз, в салон-ресторан. Стюарды собирают багаж у лестницы.

      – Мамочка, сегодня в самом деле четвертое июля?

      – Да, кажется, дорогой мой. Это ужасно – приезжать в праздник, но я думаю, что нас все-таки будут встречать.

      На ней синее саржевое платье, длинная коричневая вуаль, и вокруг шеи – маленький темный зверек с красными глазами и настоящими зубами. От платья пахнет нафталином, распакованными чемоданами, шкафами, устланными папиросной бумагой. В салоне жарко. За перегородкой уютно сопят машины. Он клюет носом над горячим молоком, чуть подкрашенным кофе. Три звонка. Он вскидывает голову. Тарелки звенят и кофе расплескивается от содроганий парохода. Потом толчок, лязг якорных цепей и постепенно тишина. Мать поднимается и выглядывает в иллюминатор.

      – Будет прекрасный день, солнце прогонит туман. Подумай, дорогой, наконец-то мы дома! Здесь ты родился, мой мальчик.

      – Сегодня четвертое июля.

      – Это как раз очень плохо… Джимми, посиди на палубе и будь умницей. Маме нужно укладываться. Обещай мне не шалить.

      – Обещаю.

      Он спотыкается о медную обшивку порога и выскакивает на палубу, потирая голые колени. Он успел увидеть, как солнце прорвалось сквозь шоколадные облака и пролило огненный поток в мутную воду. Билли с веснушчатыми ушами (его родители сторонники Рузвельта, а не Паркера, как мамочка) машет желто-белому буксиру шелковым флагом величиной с носовой платок.

      – Ты видел восход солнца? – спрашивает он таким тоном, словно солнце принадлежит ему.

      – Я еще из иллюминатора видел, – говорит Джимми и отходит, задерживаясь взглядом на флаге.

      С другого борта земля совсем близко; ближе всего зеленая скамейка с деревьями, а подальше – белые дома с серыми крышами.

      – Ну-с, молодой человек, как вы чувствуете себя дома? – спрашивает господин с длинными усами.

      – Там Нью-Йорк? – Джимми протягивает руку над спокойной, яркой водой.

      – Да, мой мальчик, вон там, за туманом, – Манхэттен.

      – А что это такое, сэр?

      – Это Нью-Йорк. Нью-Йорк расположен на острове Манхэттен.

      – Неужели на острове?

      – Вот так мальчик! Он не знает, что его родной город расположен на острове.

      Золотые зубы длинноусого господина сверкают, когда он смеется, широко открывая рот. Джимми расхаживает по палубе, щелкая каблуками; внутри него все бурлит. Нью-Йорк расположен на острове!

      – Вы, кажется, очень рады, что приехали домой, милый мальчик? – спрашивает дама.

      – О да, мне хочется упасть и целовать землю.

      – Какое прекрасное, патриотическое чувство! Я так рада слышать это.

      Джимми весь горит. «Целовать землю, целовать землю!» – звенит у него в голове. Кругами по палубе…

      – Вот то, с желтым флагом, – карантинное судно. – Толстый еврей с перстнями на пальцах разговаривает с длинноусым господином. – Мы опять двигаемся… Быстро, правда?

      – Будем как раз к завтраку, к американскому завтраку, к славному домашнему завтраку.

      Мама