Привидения. Столпы общества. Строитель Сольнес. Генрик Ибсен

и причина всех бед на земле.

      Пастор Мандерс. Фру Алвинг, вы грешите.

      Фру Алвинг. Может быть. Но я больше не могу мириться со всеми этими связывающими по рукам и по ногам условностями. Не могу. Я хочу добиться свободы.

      Пастор Мандерс. Что вы хотите сказать?

      Фру Алвинг (барабаня по подоконнику). Совсем не следовало мне набрасывать покров на жизнь, какую вел Алвинг. Но тогда я, по трусости своей, не могла поступить иначе. Между прочим, из личных соображений. Так я была труслива.

      Пастор Мандерс. Трусливы?

      Фру Алвинг. Да, узнай люди что-либо, они бы рассудили: бедняга! Понятно, что он кутит, раз у него такая жена, которая уже раз бросала его!

      Пастор Мандерс. И до известной степени имели бы основание.

      Фру Алвинг (глядя на него в упор). Будь я такова, какой мне следовало быть, я бы призвала к себе Освальда и сказала ему: «Слушай, мой мальчик, отец твой был развратник…»

      Пастор Мандерс. Но, милосердный…

      Фру Алвинг. …и рассказала бы ему все, как сейчас вам, – все, от слова до слова.

      Пастор Мандерс. Я готов возмутиться вашими словами, сударыня.

      Фру Алвинг. Знаю, знаю. Меня самое возмущают эти мысли. (Отходя от окна.) Вот как я труслива.

      Пастор Мандерс. И вы зовете трусостью то, что является вашим прямым долгом, обязанностью! Вы забыли, что дети должны любить и чтить своих родителей?

      Фру Алвинг. Не будем делать обобщений. Зададим себе такой вопрос: должен ли Освальд любить и чтить камергера Алвинга?

      Пастор Мандерс. Разве ваше материнское сердце не запрещает вам разрушать идеалы вашего сына?

      Фру Алвинг. А с истиной-то как же быть?

      Пастор Мандерс. А с идеалами?

      Фру Алвинг. Ax, идеалы, идеалы! Не будь я только такой трусливой…

      Пастор Мандерс. Не пренебрегайте идеалами, фру Алвинг, – это влечет за собой жестокое возмездие. И особенно поскольку дело касается Освальда. У него, видимо, не очень-то много идеалов, к сожалению. Но, насколько я могу судить, отец представляется ему в идеальном свете.

      Фру Алвинг. В этом вы правы.

      Пастор Мандерс. И такое представление вы сами в нем создали и укрепили своими письмами.

      Фру Алвинг. Да, я находилась под давлением долга и разных соображений. И вот я лгала сыну, лгала из года в год. О, какая трусость, какая трусость!

      Пастор Мандерс. Вы создали в душе вашего сына счастливую иллюзию, фру Алвинг… Не умаляйте значения этого.

      Фру Алвинг. Гм, кто знает, хорошо ли это, в сущности?.. Но никаких историй с Региной я все-таки не допущу. Нельзя, чтобы он сделал бедную девушку несчастной.

      Пастор Мандерс. Нет, боже упаси! Это было бы ужасно.

      Фру Алвинг. И знай я еще, что это с его стороны серьезно, что это могло бы составить его счастье…

      Пастор Мандерс. Что? Как?

      Фру Алвинг. Но этого не может быть. Регина, к сожалению, не такова.

      Пастор Мандерс. А если бы… Что вы хотели сказать?

      Фру