Привидения. Столпы общества. Строитель Сольнес. Генрик Ибсен

я и отослала Освальда. Ему шел седьмой год, он начал замечать, задавать вопросы, как все дети. Я не могла этого вынести, Мандерс. Мне казалось, что ребенок вдыхает в этом доме заразу с каждым глотком воздуха. Вот почему я и отослала его. И теперь вы понимаете также, почему он ни разу не переступал порога родительского дома, пока отец его был жив. Никто не знает, чего мне это стоило.

      Пастор Мандерс. Поистине, вы много претерпели!

      Фру Алвинг. Я бы и не вынесла, не будь у меня моей работы. Да, смею сказать, я трудилась. Все это расширение земельной площади, улучшения, усовершенствования, полезные нововведения, за которые так расхваливали Алвинга, – думаете, у него хватало энергии на это? У него, который день-деньской валялся на диване и читал старый адрес-календарь! Нет, теперь я скажу вам все. На все эти дела подбивала его я, когда у него выдавались более светлые минуты, и я же вывозила все на своих плечах, когда он опять запивал горькую или совсем распускался – ныл и хныкал.

      Пастор Мандерс. И такому-то человеку вы воздвигаете памятник!

      Фру Алвинг. Во мне говорит нечистая совесть.

      Пастор Мандерс. Нечистая… То есть как это?

      Фру Алвинг. Мне всегда чудилось, что истина не может все-таки не выйти наружу. И вот приют должен заглушить все толки и рассеять все сомнения.

      Пастор Мандерс. Вы, конечно, не ошиблись в своем расчете.

      Фру Алвинг. Была у меня и еще одна причина. Я не хотела, чтобы Освальд, мой сын, унаследовал что-либо от отца.

      Пастор Мандерс. Так это вы на деньги Алвинга?

      Фру Алвинг. Да. Я ежегодно откладывала на приют известную часть доходов, пока не составилась – я точно высчитала это – сумма, равная тому состоянию, которое сделало в свое время лейтенанта Алвинга завидной партией.

      Пастор Мандерс. Я вас понимаю.

      Фру Алвинг. Сумма, за которую он купил меня… Я не хочу, чтобы к Освальду перешли эти деньги. Мой сын должен получить все свое состояние от меня.

      Освальд Алвинг входит из дверей направо, уже без шляпы и пальто. Фру Алвинг идет ему навстречу.

      Уже назад, милый мой мальчик!

      Освальд. Да. Как тут гулять, когда дождь льет без перерыва? Но я слышу – мы сейчас сядем за стол? Это чудесно!

      Регина (входит из столовой с пакетом в руках). Вам пакет, сударыня. (Подает ей.)

      Фру Алвинг (бросая взгляд на пастора). Вероятно, кантаты для завтрашнего торжества.

      Пастор Мандерс. Гм…

      Регина. И стол накрыт.

      Фру Алвинг. Хорошо. Сейчас придем. Я хочу только… (Вскрывает пакет.)

      Регина (Освальду). Красного или белого портвейна прикажете подать, господин Алвинг?

      Освальд. И того и другого, йомфру Энгстран.

      Регина. Bien…[6] Слушаю, господин Алвинг. (Уходит в столовую.)

      Освальд. Пожалуй, надо помочь откупорить… (Уходит за ней в столовую, оставляя дверь непритворенной.)

      Фру Алвинг (вскрыв пакет). Да, так и есть.

6

Хорошо (фр.).