Привидения. Столпы общества. Строитель Сольнес. Генрик Ибсен

понимаю. Продолжайте, продолжайте.

      Энгстран. Ну вот, я и поднял ее и сочетался с ней законным браком, чтобы люди и не знали, как она там путалась с иностранцами.

      Пастор Мандерс. В этом отношении вы прекрасно поступили. Я не могу только одобрить, что вы согласились взять деньги…

      Энгстран. Деньги? Я? Ни гроша.

      Пастор Мандерс (вопросительно глядя на фру Алвинг). Однако…

      Энгстран. Ах да, погодите, вспомнил. У Иоханны, правда, водились какие-то деньжонки. Да о них я и знать не хотел. Я говорил, что это мамон, плата за грех – это дрянное золото… или бумажки – что там было?.. Мы бы их швырнули в лицо американцу, говорю, да он так и сгиб, пропал за морем, господин пастор.

      Пастор Мандерс. Так ли, добрый мой Энгстран?

      Энгстран. Да как же! Мы с Иоханной и порешили воспитать на эти деньги ребенка. И так и сделали. И я в каждом, то есть, гроше могу оправдаться.

      Пастор Мандерс. Но это значительно меняет дело.

      Энгстран. Вот как оно все было, господин пастор. И, смею сказать, я был настоящим отцом Регине, сколько сил хватало… Я ведь человек слабый.

      Пастор Мандерс. Ну-ну, дорогой Энгстран…

      Энгстран. Но, смею сказать, воспитал ребенка и жил с покойницей в любви и согласии, учил ее и держал в повиновении, как указано в Писании. И никогда мне на ум не вспадало пойти к пастору да похвастаться, что вот, мол, и я раз в жизни сделал доброе дело. Нет, Якоб Энгстран сделает да помалкивает. Оно – что говорить! – не так-то часто, пожалуй, это с ним и бывает. И как придешь к пастору, так впору о грехах своих поговорить. Ибо скажу еще раз, что уже говорил: совесть-то не без греха.

      Пастор Мандерс. Вашу руку, Якоб Энгстран.

      Энгстран. Господи Иисусе, господин пастор…

      Пастор Мандерс. Без отговорок. (Пожимает ему руку.) Вот так!

      Энгстран. И ежели я теперь усердно попрошу прощения у пастора…

      Пастор Мандерс. Вы? Напротив, я должен просить у вас прощения…

      Энгстран. Ой! Боже упаси!

      Пастор Мандерс. Да, да. И я прошу от всего сердца. Простите, что я так несправедливо судил о вас. И дай Бог, чтобы мне представился случай дать вам какое-нибудь доказательство моего искреннего сожаления и расположения к вам.

      Энгстран. Господину пастору угодно было бы?..

      Пастор Мандерс. С величайшим удовольствием.

      Энгстран. Так вот как раз подходящее дело. На эти благословенные денежки, что я тут сколотил, затеял я основать в городе заведение для моряков.

      Фру Алвинг. Разве?

      Энгстран. Да, вроде приюта, так сказать. Сколько ведь соблазнов караулит бедного моряка, когда он на суше! А у меня в доме он был бы, как у отца родного, под призором.

      Пастор Мандерс. Что вы на это скажете, фру Алвинг?

      Энгстран. Конечно, маловато у меня наличных, не на что развернуться, помоги господи! А кабы мне подали благодетельную руку помощи…

      Пастор Мандерс. Да, да, мы еще поговорим об этом, обсудим. Ваш план мне весьма нравится. Но ступайте теперь и приготовьте все,